Во все тяжкие

— Понятно. Дай-ка ему трубочку! — его тон не предвещал ничего хорошего.

— Вас, товарищ майор… — я протянул телефон.

Майор уставился на трубку завороженным взглядом, не решаясь дотронуться, как будто увидел змею. Явно, тварь, почуял неладное. Сделав над собой видимое усилие, он сделал шаг вперёд и осторожно прислонил трубку к уху, произнеся в микрофон:

— Майор Селиванов слушает!

Через несколько секунд, что-то услышав по телефону, майор вытянулся и судорожно дёрнул рукой, явно пытаясь "отдать честь". Весь разговор для меня сложился из кратких реплик Селиванова:

— Есть, товарищ полковник!

— Никак нет, товарищ полковник!

— Будет сделано, товарищ полковник!

— Есть, доставить, товарищ полковник!

— Есть, Балашова не светить, товарищ полковник!

— Есть, найти за что, товарищ полковник!

— Есть, передать трубку, товарищ полковник! — бледный и потный майор протянул мне телефон, — ВАС, Алексей!

Я взял трубку.

— Слушаю, Виктор Петрович! — я наблюдал, как майор "греет уши", делая вид, что рассматривает очень красивый узор на обоях прихожей.

— Жди Володю, он на подходе должен быть, без него из квартиры ни ногой! Кто припрётся — посылай нахер! Майор этот твой получил инструкции, тебя "светить" не будет. Что делать, он знает. Позже Валера подъедет, он тоже в пути. Всё понял?

— Так точно, товарищ полковник! — попытался я встать "по стойке смирно".

— Раз хохмишь, значит всё нормально. — усмехнулся в трубку полковник, после чего раздались гудки отбоя.

— Товарищ майор, а скольких вы "приняли"? — спросил я, понимая, что уже можно разговаривать нормально.

— Десятерых. — ответил он уже нормальным тоном.

"Да, это вся "банда" малолеток." — подумал я и улыбнулся.

— А Горбатого?

— Какого, бл@дь, Горбатого? Фильмов насмотрелся? — попытался "рыпнуться" майор.

— А когда в доме наркоманы тусуются каждый вечер, пьют, курят, колются, это я фильмов насмотрелся? — не выдержал я, — Самому-то не стрёмно, товарищ майор, с нами же живёте, в одном доме? Как рацию у вас из машины спиzduли, помнится, вы ППСников с автоматами вызвали и в хату к этому дурачку Рюмкину ломиться начали! В той ситуации очко не "играло"?.. — я еле сдерживал себя.

— Я пошёл. — заявил Селиванов, никак не прореагировав на мои слова, причём, раскаянья я так и не заметил. — Надо ЦУ раздать. Если что, я внизу. — продолжил он. — Прохоров, у двери пока постоишь. — приказал он к одному из сержантов и вышел из квартиры.

Закрыв за ним дверь, я увидел, что мама вышла из комнаты, в которой просидела всё это время с собакой. Рейнис стал носится по прихожей, втягивая в себя незнакомые запахи. Что характерно, когда к нам начали приходить домой клиенты, пёс привык, и особо на это реагировал, но тут, видимо, сказалась общая нервозность, и носился он со вздыбленной холкой.

— Сынок, ты зачем с ним так, к нему весь дом ходил жаловаться, что молодёжь тут собирается, а он ничего сделать не мог! Они, говорит, ничего не нарушают…

— Вот, и дождались… — ответил я, и, чтобы не затрагивать больше эту тему, спросил, — Мам, а поесть что-нибудь осталось?

— Конечно, осталось, пошли уже, горе ты моё луковое!

— Разогреешь, мам? А я пока отцу позвоню, успокою.

— Хорошо.

Дождавшись, когда мама удалится в сопровождении Рейниса на кухню, я позвонил отцу, сообщив ему, что всё хорошо, волноваться не надо, и скоро за ним приедет Валера.

Не успел я положить трубку, как раздался звонок в дверь. Посмотрев в глазок, я опознал Владимира.

— Заходи. Кушать будешь?

— Какое кушать, что у тебя здесь творится? Внизу менты малолеток прессуют, меня в дом пустили только после того, как я им удостоверение показал! Матанцев мне, конечно, кратко рассказал, что произошло, но хотелось бы услышать твою версию событий. — он посмотрел на меня выжидающе.

Я кратко описал всё произошедшее. После того, как рассказал про предъяву майора Селиванова, Володя чуть не сплюнул.

— Вот, сука! А Матанцев в курсе?

— В курсе, он с этим майором даже по телефону пообщался, ласково…

— Сейчас ему позвоню. Можно в обуви пройду? — спросил он.

— Володя, подожди. Тут такое дело… Можно одноклассников моих просто прессануть? А с двумя другими — делайте, что хотите…

— Жалко, что ли, стало? А они тебя не пожалели… — криво улыбнулся Володя.

Мне даже показалось, что в его тоне проскользнули лёгкие нотки призрения.

— Ты глупости то не говори! — я ухмыльнулся, — Скажешь тоже, жалко стало! А последствия ты просчитываешь?

— Какие ещё последствия? — заинтересовался Володя.

— Эти ушлёпки, в любом случае, расскажут своим родителям, что оказались в ментовке из-за меня. Ведь их сыночки самые лучшие и просто не могли такого сделать, а Балашов, сука такая, наговорил на мальчиков и ментов вызвал, которые кровиночкам наркоту и подбросили. А уж мамы и папы жертв провокации сделают, на какое-то время, мою жизнь и жизнь моих родителей невыносимой — телефонные звонки, слухи, угрозы… Мне что, опять потом Матанцеву звонить? Так он тебя пришлёт. Тебе это надо?

— Не надо, работы и так хватает…