Во всем виноват Гоголь

Афанасий Петрович трусцой метнулся куда-то в сторону, но вскоре воротился и уже прогулочным шагом с потёртой командирской сумкой через плечо. Клиент в непрочной задумчивости «…сидел в жёстких своих креслах, тревожимый мыслями и бессонницей».Сидел, поместившись в них как бы ненадолго, хотя минуты текли неспешно. Тут как тут в фиолетовой блузке с рюшами и пайетками, с подносом и с вызывающе-легкомысленным макияжем на лице подлетела Зухра. Забренчала между ними посудой, жеманно, вроде как ненароком, ткнула в плечо клиента левой грудью и что-то ему сбивчиво прошептала. Впрочем, до ушей Бронькина всё же донёсся номер её домашнего телефона, известный и без того любому порядочному и небедному посетителю книжного отдела экономики и финансов их учреждения. Павел Иванович снова поалел и что-то коротко и мягко ей буркнул, а потом ещё и демонстративно резко резанул: — С молоком!

Приятная во всех отношениях дамочка в одной чашке замешала кофе, в другой — чай. В обе плеснула молока и с кокетливой улыбкой растаяла среди книжных развалов нового реализма и эротических фантазий на магнитных носителях. Клиент захватил себе вторую чашку, а Бронькин задумался… — Судя по сервизу из первой приёмной и свежим пряникам и, конечно, не без участия бухгалтерши Лизки, на него задумана уже новая подстава, и в предстоящей схватке с ними, перевести пенальти на угловой удар будет непросто. А судя по результатам прошлых историй Зухры с мужиками при деньгах… — Бронькин задумался ещё глубже, но ничего порядочного себе о том, на чью мельницу она сейчас плеснёт, так и не выдумал, а потому жёстко и непривычно цинично мысленно выругался…

—  «Вы, кажется, человек довольно умный, владеете сведениями образованности. Ведь предмет просто: фу-фу», — клиент громозвучно высморкался и с журчанием горного потока втянул в себя напиток от заведения. — Конечно, я мог бы взять и ненужный мне том. Но жизни долг священный учит, что любая копейка на конце полный рубль имеет…

Тут Бронькин уже бесповоротно удостоверился, что «…Павел Иванович как-то особенно не любил выпускать из рук денег…»,а в крайнем случае, видимо, предпочитал расставаться с ними не сразу, а взвесив хорошенько и откладывая платежи как-то на потом.

— Расколоть Гоголя не могу. Это вам не комиссионная лавка и не аукцион невиданной щедрости, — зло упёрся Бронькин, продолжая недоверчиво принюхиваться к остававшейся на столике чашке. — Берите мёртвых на DVD. В роли Чичикова Калягин. Там Удовиченко, Смоктуновский и Золотухин ещё дешевле…

Некоторое время они сидели подчёркнуто молча…

— Что вы там ещё наизучали себе про шинель господина Чичикова, — наконец-таки сорвал безмолвие посетитель и сузил тему. — Что вы мне про бизнес в шинели из первой книжки пытались сообщить?.. А нуте-с, вещайте-ка дальше…

— Тысяча примеров, тысяча! — встрепенулся уже начавший было хоронить всякую надежду на состоятельность клиента и перспективу продаж Бронькин и подцепил со стола книгу. — Не сойти мне с этого места, если это не так! Том первый и пока ещё как бы вам не нужный том открываю! Ага, оглавление… Вот те нате «Игроки» попались: крайне натуральная пьеса и поучительная инструкция.

Для более меткого прицела сообщаю — публика тут интеллигентствующая. Радуга общества гражданского поражает воображение! Полезно извещаю вас и о том, что господин Чичиков (в томе два избранных произведений) в своё время слыл отъявленным спортсменом. Со слов Арнольди известно, что в утраченном по вине Гоголя манускрипте недописанного тома всей поэмы Чичиков состоял отличным шахматистом. В шашках всегда тоже разбирался, в бильярдной игре никогда промаха не давал, с картами дружил неизменно в случаях симпатично образовавшегося сопутствующего коллектива…

А в пьесе Гоголя, что «Игроки» называется (том один), обделана такая затея. Приличный шулер в трактире засекает штатно вооружённых игральными картами лиц, анализирует ситуацию и принимает решение оставить их с носом, опираясь на свой личный талант и дар сказочно отшлифованной им краплёной колоды. Те, вообразите себе, оказываются сплочённой и нацеленной на результат бригадой картёжных гастролёров. Они ещё более профессионально тренированы к поединкам и знакомы даже с тайнами системы Станиславского. Гастролёры искусно разыгрывают с приличным шулером свой спектакль. А в финале возникают отменные ребята авторитетного вида: подставной помещик, его сынок, приказной чиновник, ещё кто-то, не помню… Суть в том, что совместно с этими корифеями азартных игр шулер легко выигрывает у помещичьего отпрыска двести тысяч денег, однако всё подстроено таким макаром, что в итоге он как раз и теряет восемьдесят тысяч — нажитых им ранее рискованным трудом…