Во всем виновата погода

Да, она боялась пауков. Но куда больше ее пугала перспектива возвращения Габриэля. К ней.

Нет!

Девушка встала и начала тащить матрас к двери.

— Что ты делаешь?

Она подпрыгнула от неожиданности.

— Я думала, ты сказал, что вернешься позже…

— Я решил, что лучше снова лечь спать. Так что ты делаешь?

— Собираюсь лечь в своей комнате.

— Не возражаешь, если я спрошу, почему?

Роуз бросила матрас и посмотрела ему в глаза.

— Потому что… кажется, ситуация выходит из— под контроля. Я приехала сюда не потому… не для того… — слова застряли в горле, и девушка прокашлялась. — Наверное, это из — за погоды… Мы ведем себя странно и…

— Погода тут ни при чем.

— Не понимаю, что ты имеешь в виду.

— Ты можешь сбежать к себе в комнату, Роуз. Я не буду стоять у тебя на пути. Но признайся, мы ведь хотим друг друга. Ты можешь притворяться, что у тебя есть этот твой идеальный джентльмен. Но если бы он был так идеален, ты бы не дрожала.

— Как ты смеешь! Это неправда…

— Нет? Тогда, может быть, проверим?

Роуз, как завороженная, смотрела в голубые глаза Габриэля. Ее губы приоткрылись, а когда он приблизился и поцеловал ее, все поплыло перед глазами. Она обвила руками его шею, привлекая его ближе, отвечая на его поцелуй жадно, неистово, страстно…

— Ты все еще хочешь вернуться к себе? — прошептал Габриэль, слегка отстранившись. — Если да, тогда скажи мне об этом прямо сейчас. И я помогу тебе перенести матрас. Но если ты останешься, то…

Габриэль не договорил, но Роуз прекрасно знала, что он имеет в виду. Если она останется, пути назад уже не будет. Они займутся любовью. И к черту все, что будет потом. К черту реальность! К черту весь мир! Выбор за ней.

— Может… завтра? — прошептала она.

— Завтра все может измениться. Мы здесь вдвоем сейчас. Решай, Роуз.

Девушка заглянула в его пылающие страстью глаза и улыбнулась.

— Я всегда могу обвинить во всем погоду, — сказала она, коснувшись его щеки ладонью.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

За окном — могла разворачиваться третья мировая война. Ураганом могло снести пол — острова. Возможно так оно и было, но Роуз уже не думала об этом. Габриэль снова сдвинул матрасы и повернулся к ней.

— Не раздевайся. Я сам хочу снять с тебя все. Я так мечтал об этом…

— Неужели? — Роуз подумала, что ей и в голову не могло прийти, что кто — то, а тем более Габриэль, скажет ей когда — то такие слова.

— О, да… — прошептал Габриэль. — Ты даже не представляешь, какими эротичными могут быть все эти твои рабочие костюмы, застегнутые на тысячу пуговиц. — Он поднял ее руки над головой, а потом медленно… Боже, как томительно медленно он снял с нее футболку…

Габриэль с восторгом оглядел представшее его взору. Сначала живот, плоский и загорелый, потом (у него даже дыхание перехватило) ее грудь — смелую и сочную, как наливное яблоко, с большими розовыми сосками, которые так и хотелось попробовать на вкус.

Габриэль представил Роуз в те моменты, когда она сидела за своим рабочим столом, скрестив ноги, с блокнотом на коленях. А потом сопоставил ту картинку с образом женщины, стоящей сейчас перед ним, полуобнаженной и невероятно сексуальной. Что — то прохрипев, он взял эту потрясающую грудь в свои ладони, сдерживая себя, чтобы не наброситься на нее, как голодный зверь.

Он медленно подвел Роуз к их импровизированной кровати, хотя больше всего на свете ему хотелось, чтобы они занялись любовью в его огромной постели в Лондоне. Потом он подумал, что есть ещё множество мест, где он хотел бы заниматься любовью с Роуз. И не все из них — обычные, так что два матраса на полу вполне подойдут.

А шторм за окном создавал впечатляющий фон.

Габриэль разделся, заметив, как жадно оглядывает его Роуз, в ожидании лежащая на матрасе. Он был не из тех мачо, которые гордятся своей фигурой, но сейчас исполнять что — то вроде стриптиза перед Роуз было чертовски приятно.

Она все еще была в хлопковых трусиках. Таких трогательных и милых. Габриэль уже устал от шелковых и кружевных стрингов, которые почти ничего не скрывали. Впервые в жизни он подумал о том, почему женщинам кажется, что они выиграют, если выставят себя напоказ, предпочитая крошечные кружевные трусики простым.

Он медленно склонился над Роуз. Так медленно, будто хотел растянуть удовольствие. Он вообще решил не торопиться. Им некуда спешить. Он начнет с ее губ, пухлых, приоткрытых в ожидании поцелуя.

Ее грудь мягко касалась его груди. Туда он доберется позже…

Роуз чувствовала его возбуждение, его мускулистое тело над ней, и она знала, что все сделала правильно. По крайней мере сейчас они вместе, а значит, выбор верен. Для него, возможно, она была только сексуальным объектом, очередной девушкой в донжуанском списке, но доя Роуз это было нечто большее. Из груди девушки вырвался вздох наслаждения, когда он взял в рот ее возбужденный сосок, играя с ним и покусывая, как будто пробуя какое — то экзотическое блюдо.

Внутри нее словно разгорался пожар. Даже шум дождя и ветра за окном не мог заглушить ее восторженных стонов. Никогда еще Роуз не чувствовала ничего подобного.