Во всем виновато шампанское (ЛП)

Из всего, о чем я думала, что он скажет, это даже не приходило мне в голову. Потребовалось время, чтобы понять, — его грубые слова звучат как обещание. Удивительно, но за все это время мы ни разу не поцеловались. Мне было знакомо ощущение его грубых рук, ласкающих мою грудь, крепко сжимающих мои бедра. Я знала, как его язык скользит между моих бедер, как его член растягивает меня до предела. Все это было мне известно, но было неведомо прикосновения его губ к моим.

Это была последняя черта, которую мы пересекали, и это было более интимно, чем секс.

— Ты уверена? — спросил он так тихо, что я едва его услышала. В голосе не хватало обычной уверенности, которую он обычно излучал.

— Насчет поцелуя или брака? — спросила я так же тихо.

— Всего.

Уверена ли я в том, что хочу, чтобы он меня целовал? Уверена ли я, что хочу довести дело до свадьбы?

Я колебалась, рассматривая возможность сбежать.

Но помнила те десять секунд ужаса, которые поглотили меня, когда я подумала, что он пришел, чтобы все отменить. Если быть честной, возможно, я с нетерпением ждала возможности наконец-то поцеловать его. Возможно, этого мне хотелось дольше, чем я могла признаться, и идеальным предлогом было то, что мне необходимо это сделать для закрепления нашей договоренности.

Но я не могла полностью отказаться от контроля.

— Наверное, — игриво ответила я.

— Насчет поцелуя или брака?

— Всего.

Он засмеялся. Я закрыла глаза, представляя, как его грудь двигается в такт глубокому урчанию, как его полные губы кривятся в скупой улыбке.

— Это значит, что ты позволишь мне трахнуть тебя в первую брачную ночь?

Я подавила согласие, вертевшееся на кончике моего языка.

— В твоих мечтах.

— Посмотрим, — пообещал он.

Я закатила глаза, услышав в его голосе уверенность, которой не хватало раньше.

— Не могу дождаться встречи с тобой.

С этими искренне звучавшими словами, которые я не ожидала услышать ни от кого, кроме настоящего жениха, любящего свою невесту, он ушел.

Мгновение спустя шелест платьев возвестил о возвращении Рэйлинн и Новы.

— Что он сказал?

— Он смотрел?

— Все в порядке?

— Ты выглядишь бледной. Мне нужно пырнуть его ножом?

Они обрушили на меня шквал вопросов, на которые я не успевала реагировать. Подняв руки, я рассмеялась.

— Все в порядке. Думаю, он просто хотел убедиться, что я хочу всего этого.

Успокоенные моим ответом, они расслабились.

— Ладно. Ну, давайте начнем вечеринку.

Они помогли мне подняться по старым ступеням в притвор (прим. пер.: Притвор (в раннехристианских храмах) — входное помещение, представляющее собой крытую галерею или открытый портик, как правило примыкавший к западной стороне храма), где ожидал отец, вышагивая по кафельному полу.

Я нервно сглотнула и улыбнулась Нове, когда она ободряюще сжала мою руку.

Часть меня не хотела, чтобы отец вел меня к алтарю, наши отношения разорваны на части, мне это было незнакомо. Он был здесь в основном для вида... и из-за мамы. Она бы восстала из мертвых, чтобы накричать на нас, если бы он не был со мной сегодня.

Он остановился, увидев меня. Рот приоткрылся, когда он оглядел меня с ног до головы.

На мгновение мне показалось, что настал момент, который я представляла себе маленькой девочкой. Он смотрел на меня с гордостью, его глаза наполнялись слезами, он обнимал меня, говоря, что я самая красивая невеста, которую он когда-либо видел.

Я ждала, затаив дыхание.

Его морщины углубились, когда он нахмурился, словно тяжесть наших потерь была слишком тяжела для него. Слизистую носа обожгло, когда я пыталась сдерживаться, чтобы не броситься в его объятия. Я хотела, чтобы передо мной стоял человек, который угрожал моему спутнику на выпускном. Хотела видеть человека, который отвел меня на концерт «One Direction» и танцевал со мной. Хотела видеть человека, который обнимал меня, когда я плакала из-за потери мамы.

Он выглядел как раньше, но я осознавала, что это другой человек, и мне было больно от осознания этого.

— Ты прекрасно выглядишь, Верана.

— Спасибо, — выдавила я, преодолевая душивший меня комок.

— Ты не должна этого делать, — сказал он, делая шаг вперед, словно умоляя.

— Я хочу.

И вот оно, напоминание обо всем, что мы потеряли. Он закрыл глаза, скрывая обожание, которое, возможно, испытывал ко мне. Когда он открыл глаза, все, что осталось, — пустота от потери.

Между нами возник барьер, словно мы вели деловые переговоры. Сжав челюсти, он сглотнул, выпрямившись, поправил рукава пиджака.

— Тогда пойдем, — сказал он.

Рэйлинн что-то проворчала, но, к счастью, промолчала, встав в ряд.

Отец положил мою руку на сгиб локтя, и я отбросила все мысли о своих потерях, сосредоточившись на медленном глубоком дыхании, в ожидании свадебного марша.

— Возможно, мне удастся поговорить с твоим женихом после свадьбы. Деловые вопросы.

Я закрыла глаза, сдерживая поток разочарования, пока грезы исчезали все дальше.

— Конечно, пап.