Во всем виноваты «Битлз»

— Вот так и живём — не тужим, — сказал, вздохнув, мой проводник, — совсем богов позабыли, обычаи предков не чтим, а вообще мой дед, царствие ему небесное, к вашей стране хорошо относился. Занятный был старикашка, всё песенки пел. Ну, давай прощаться, а то твой автобус вон стоит.

— Счастливо, — говорю, — спасибо большое. Как же зовут тебя, хороший человек?

— Зовут? А так же, как всех и зовут: Хорст Майер Диего эль Мокамбо.

И он удалился, бормоча: «Проблема, ох и проблема же».

Подумаешь, Хорст Майер Диего! И покруче бывали варианты.

Вот однажды в столице одной солнечной среднеазиатской республики сидим между концертами в раздевалке Дворца спорта. Жара страшная, кондиционеров, конечно, никаких, ребята устали, сняли душные концертные одежды и отдыхают, пардон, в одних трусах.

Заходит местный деятель в строгом чёрном костюме.

— Тут, — говорит, — наш самый главный комсомолец республики желает с «Машиной времени» познакомиться. Это ничего, что вы в таком виде, мы не чурки какие-нибудь, все понимаем.

Желает так желает. Ребята говорят: «Просите!»

В сопровождении ещё шестерых «костюмов» заходит невысокий, худенький, тянет узкую ладошку: ЗАВГАР.

Ну что ты будешь делать! Тут даже самые выдержанные отрекомендовались: ГЛАВВРАЧ, СОВДЕП, ЗАМПРЕД и т. п.

Новый год мы справили в буквальном смысле слова под пальмами. Толпы народа, гуляющие по набережной без пяти двенадцать, развлекались тем, что бросали друг другу под ноги маленькие бомбочки, взрывающиеся безопасно, но громко, У нас был концерт в одном из дорогих клубов на набережной, и во время частых перерывов я выскакивал в толпу повеселиться и напугаться бомбочками. Страшно не хватало снега. К счастью, дня через три мы уже уезжали.

Сидим в аэропорту, собираемся домой. Мы с Валерой от нечего делать наблюдаем через огромное окно за прилетающими и отлетающими самолётами. Много мелькает маленьких нарядных реактивных частных самолётиков, на которых бизнесмены из ЮАР и соседней Зимбабве прилетали в Мапуту по делам.

Прямо перед нами только что приземлился изящный красно-жёлтый лайнерчик. Не успели аэродромные рабочие подложить ему под колеса стопорные башмаки, как откинулась дверь, являющаяся одновременно и трапом, и двое стройных мужичков в белых рубашках и с портфелями «атташе» сбежали на раскалённый асфальт.

Вместо них в самолётик тут же взошли два других пассажира, люк закрылся, и раздался рёв заработавших двигателей. Он явно собирался взлетать.

— Смотри, Максик, они стопоры из-под колес убрать забыли, — сказал наблюдательный Валера, — боюсь, со взлётом — без шансов.

Действительно, пилоту из кабины же не видать, что под самолётом делается, а аэродромные деятели, отвечающие за башмаки-стопоры, наверное, ушли есть бананы.

Я побежал, позвал всех наших, чтоб полюбовались, как сейчас тупые иностранцы облажаются. Все уселись перед окном, как перед экраном, ждём, веселимся.

Самолётик подергался, разогревая двигатели, напрягся и… поехал аккуратно назад. Потом красиво развернулся и дал роскошную «свечу» по направлению к Королевству Лесото.

Спектакль, к сожалению, не состоялся, но мы летели домой, и там нас ожидали наверняка какие-нибудь чудесные дела, каковые и не снились тем двум «башмачникам», которые, кстати, сразу же после отлёта самолётика появились, забрали стопоры и подложили их под другой самолёт.

Ястребы Тель-Авива

Где-то в 70-х не то в Ирландии, не то в Шотландии происходил финальный поединок профессиональных боксёров-тяжеловесов.

За первое место полагался необыкновенной красоты почётный позолоченный кубок, а за второе — всего лишь десять тысяч фунтов стерлингов.

Естественно, каждый из боксёров из чистого человеколюбия и благородства хотел оставить первый приз сопернику, и на этой почве у них разгорелся странный поединок.

В первом раунде боксёры продемонстрировали великолепную работу ног, так сказать, бой с тенью, и поразили зрителей шикарными хуками и апперкотами, но каждый в своём углу, так как подойти друг к другу ближе чем на три метра они боялись по выше обозначенным причинам.

Зрители быстро въехали в ситуацию и наградили смельчаков в перерыве свистом и топотом. Во втором раунде более слабонервный боксёр, выведенный из себя протестующими и улюлюкающими зрителями, сделал всё-таки небольшой шаг вперёд, чем поверг противника в глубокий нокаут.

Похоже, судьба кубка была решена. Рефери медленно считал до десяти, прекрасно понимая, что считай он хоть целый час — поверженный боксер в себя не придёт, а «победитель» в отчаянии рвал на себе короткие боксёрские волосы, будучи уверен, что ни на одном базаре больше пятидесяти фунтов за кубок не получишь.

Наконец в последнем припадке безысходного горя он пнул ногой нахально подсматривающего из «нокаута» более удачливого конкурента, за что был моментально дисквалифицирован строгим судьёй, присудившим ему за неспортивное поведение второе место.