Во всем виноваты «Битлз»

А вообще, играя замечательную музыку, вы наделяли поклонников не только виртуальным счастьем. В течение десяти лет всем молодым людям до тридцати мода на «Битлз» приносила вполне ощутимую материальную пользу: народ имел возможность экономить на пиджаках! Достаточно было взять старый папин лапсердак, отрезать у него воротник, отгладить лацканы, пришить ещё одну пуговицу и… получалась вполне сносная битловка. Ну, как у вас на пластинке «Meet the Beatles». А если ещё у мамаши или бабушки модника хватало времени и мастерства, чтобы оторочить воротник бархатом или сатином, то человек становился центром компании на период от нескольких часов до нескольких лет. Но это было уже наше родное ноу-хау. Менты, кстати, называли такие пиджачки быдловками, с высоты своего интеллекта имея в виду, что носить их может только быдло. А брюки… кстати, когда у вас начали носить расклёшенные брюки?

— Ну, начинали-то мы, конечно, не в клёшах, — Пол покровительственно взглянул на Чарли и продолжал с мечтательным выражением, — а в узких таких коротковатых брючках, открывавших остроносые сапожки на скошенных каблучках.

— Ой, знаю, у нас их ещё называли «битловскими». А на Западе, кажется, такую форму обуви и тогда, и сейчас именуют «козак». Ведь и аттракцион с рельсовыми спусками у нас зовётся «американскими горками», а в Штатах — «русскими».

— Так вот, брюки-клёш мы, как и весь мир, надели где-то в середине шестидесятых.

— Надо же! А у нас первые ваши изображения в широких штанах появились только с пластинками «Клуб одиноких сердец Сержанта Пеппера» и «Эби роуд». Наши все сразу оделись в клёши, или, как говорили с пафосом — «клеша». Но что для русских умельцев какие-то каноны! Гражданами тут же были распороты старые (да и новые!) брюки, туда вставлены бархатные (ситцевые, атласные и т. д.) клинья, образовывавшие так называемые байтовые складки. Для укрепления носкости получившиеся брюки отделывались на концах молниями или согнутыми копеечками, а для освещения тёмных танцплощадок в «байтовые» складки помещались цветные лампочки. Плоские батарейки КБС держали в карманах. Там же находились и выключатели. Компактных автоматических размыкателей китайцы ещё не изобрели, и руки танцующих, засунутые в карманы, были постоянно заняты включением-выключением «иллюминации». Драк на танцах стало значительно меньше.

Вот про вас говорят, что это вы придумали длинные причёски. Говорят, ваш первый продюсер Брайан Эпштейн разработал такой запоминающийся и шокирующий поначалу имидж.

— Астрид Кир… Киршнер ту девицу-фотографа звали. Это в Гамбурге было, она дружила с нашим другом и придумала причёсывать нам волосы от макушки вперёд. Но они вовсе не были такими уж длинными.

— Вот-вот, а у нас в СССР ваши в общем-то пристойные по нынешним меркам чёлки с гневом называли патлами. В этих причёсках начальству виделась чуждая идеология, некий протест, и власть начала бороться с ними всеми возможными и невозможными средствами.

Кажущаяся сейчас даже нам чудовищной система отлова на улицах длинноволосых юнцов с последующей насильственной стрижкой в милиции — в семидесятые годы в Союзе была обычной практикой.

И, как всегда в России случалось, на местах палку многократно перегибали. По улицам районных центров специальные люди гонялись с ножницами для металла за длинными галстуками и остроносыми ботинками, превращая их в тупоносые босоножки. Румяные комсомольские оперотрядовцы с удовольствием раздирали по швам широкие штаны всем встречным и поперечным за исключением действующих матросов.

Пока Ольга объясняла английским мужчинам, что такое комсомол и почему надо было его бояться, я вспомнил о своей заводской юности.

— На многих предприятиях руководство не выплачивало молодым рабочим зарплату, если длина их волос превышала 4–5 сантиметров. Прямо от кассы заворачивали и отсылали в парикмахерскую. Находились, правда, ребята, отказывавшиеся стричься в порядке протеста. Их деньги бухгалтерия откладывала на депонент, как это делалось с тяжелобольными, месяцами бюллетенящими трудящимися.

Поступить в институт, имея «битловскую» причёску, было нереально, разве что в ПТУ. Нельзя также было быть длинноволосым комсомольцем, если у тебя причёска не «вверх», а «вниз». Везло, знаете ли, только молодым людям с курчавыми жёсткими волосами — нестрижение в течение шести месяцев делало их похожими на международную страдалицу Анжелу Дэвис, что не поощрялось, но уж по крайней мере и не запрещалось, как пресловутые «волосы вниз». Помните, кстати, Анжелу? Нет? Ну ладно, проехали. Находились также битлоподобные орлы, отбивавшиеся от комсомольских собраний липовыми справками: мол, снимаются на «Мосфильме» в исторической эпопее. Им все завидовали. В общем, волосы не отращивали только ленивые. Даже лишенные воображения и незамысловатые солдаты, готовясь к «неминуемому, как крах международного империализма, дембелю», мечтательно говорили друг другу: «Вот приеду домой, в оброст пойду!».

Ни милиция с ножницами, ни комсомол, ни партийная политика не могли убить в человеке тягу к прекрасному.