Во всем виноваты кувшинки

– Знаешь, что я тебе скажу, подруга? Тебе нельзя нервничать. Честно. Постарайся взять себя в руки и не думать о Борисе хотя бы. Петр предан тебе, как пес. Он не оставит тебя без помощи. Он что-нибудь да придумает, может. Снимет вам с ним квартиру где-нибудь в Москве. Ты, главное, наблюдай за ним. Если он будет относительно спокоен или даже весел, это будет означать, что с его братом все в порядке. Может, они, эти братья, что-то и скрывают от тебя, и это их какие-то дела и секреты. Ты не должна вообще об этом задумываться. Просто живи спокойно, ешь побольше, гуляй на свежем воздухе, спи…

– Ты это серьезно, Тоня? – Женя, поджав губы, покачала головой. – А ты бы как вела себя на моем месте, если бы пропал твой Виктор?

– Сошла бы с ума, – не подумав, брякнула Тоня. – Вот я дура, да?

– Думаешь, я не понимаю, что ты хочешь поддержать меня? Успокойся. Главное, что ты сейчас можешь сделать для меня, это продолжать месить тесто…

Между тем Тоня, уже вооружившись половником, принялась выливать на раскаленную сковородку маленькие густые лужицы теста. По кухне поплыл аппетитный запах оладий.

Когда за окном раздался шум подъезжающей машины, Женя вся сжалась – неужели снова привезли стройматериалы для зимнего сада, или же прикатила новая хозяйка дома?

Но, к счастью, это была машина Петра. Он вошел в дом стремительной, совершенно не свойственной ему походкой, почти ворвался на кухню.

Следуя совету Тони, Женя внимательно посмотрела на его лицо. Оно сияло! Очень все это странно.

– Какие ароматы! Девочки, я так рад, что вы здесь не раскисаете! Вот увидите, все будет хорошо. Просто замечательно!

– Петр Михайлович, присаживайтесь, сейчас будем чаевничать, – пригласила его Тоня за стол.

– Непременно. Но для начала мне надо вымыть руки, – он удивительным образом продолжал сиять.

– Петр, у вас хорошие новости о Борисе? – не выдержав, спросила Женя.

– Нет-нет, он не связывался пока со мной. Но я сейчас увлечен совершенно другим! Женечка, как вы относитесь к Моне? – Ну да! Клод Моне! Надеюсь, это имя вам о чем-то говорит?

Он был радостно возбужден, прямо весь трясся, и глаза его сверкали. Может, он выпил?

– Петр, вот скажите мне, при чем здесь Моне? У меня жизнь рушится, дом, в котором я жила с моим мужем, продан, да и сам муж пропал… А вы мне тут про Клода Моне твердите? Издеваетесь, что ли?

– На самом деле, Петр Михайлович, – решила поддержать подругу Антонина, – полагаете, что сейчас самое время поговорить об импрессионистах? Разве что вы решили продать какую-нибудь картину Моне и на эти деньги купить дом? – Она нервно хихикнула.

– Нет. Дом покупать не нужно. Он куплен давно, примерно лет семь тому назад, – здесь Петр сделал паузу и обвел подруг плутовским взглядом. Он прямо стрелял глазами и при этом загадочно улыбался.

– Тоня, ты чего-нибудь понимаешь? – спросила Женя.

– Тонечка не может ничего понимать, пока я вам все сам не объясню. Дело в том, что у меня есть одна знакомая. Чудесная женщина. Я познакомился с ней, когда совершал поездку по замкам Франции. Она русская, но в свое время очень удачно вышла замуж за богатого француза и вот уже много лет живет как раз в той знаменитой на весь мир деревне Живерни во Франции.

– И? – Женя начала раскисать, понимая, что сейчас совершенно не готова выслушивать истории своего сентиментального деверя.

– Она пригласила меня к себе в гости, – как ни в чем не бывало продолжал Петр. – У нее большой дом и сад в Живерни. Но, безусловно, ее сад не идет ни в какое сравнение с садом Клода Моне, лет сорок прожившего в Живерни и создавшего там потрясающий сад! Эта дама настолько заворожила меня рассказами о Моне и его саде, что я согласился проводить ее домой. Мы распрощались с экскурсоводом, арендовали автомобиль и отправились в Живерни. Понимаете, если бы мне показали этот сад и сказали, что он принадлежит какому-то там графу или герцогу, к примеру, я бы, безусловно, восхитился. Не более. Но когда вам говорят, что вот эти клумбы разбил сам Клод Моне, и эти чудесные герани выращены им, и что все эти водоемы и кувшинки… Словом, вы меня поняли. В имени Клод Моне живет сама магия. Магия прекрасного. Магия настоящего искусства, понимаете?

Женя с Тоней молча смотрели на него в ожидании какой-то невероятной фантастической смысловой бомбы. И она взорвалась. Вместе с Жениными мозгами.

– Несколько лет назад я купил дом в Живерни. И мы можем прямо завтра отправиться туда!!! И это просто гениально!

– Женя, у тебя есть шенгенская виза?

Женя медленно повернула голову к Тоне. Задумалась.

– Да, есть. Мы с Борей сделали ее мне на тот случай, если вдруг отправимся в свадебное путешествие.

Петр звонко хлопнул в ладоши. После чего сцепил кисти рук в замок и поцеловал сам себя в косточки пальцев.

– Чудненько! Замечательно! Тоня, вы почему смотрите на меня, как на сумасшедшего? Я же предлагаю гениальную идею – отправиться Жене со мной, со своим самым надежным телохранителем, во Францию. Ведь что ей нужно сейчас в первую очередь?

– Ну, если не увидеть Бориса, то хотя бы сменить обстановку, – вздохнула Тоня. – Развеяться!