Во всем виноваты кувшинки

– Так, спокойно… Я вовсе не это собирался сказать. Вернее, я вообще ничего не хотел говорить. И не скажу. Все хорошо. Главное – ты здорова. Все обошлось. Ты бы знала, как мы с Ребровым перепугались, когда ты потеряла сознание! Вызвали «Скорую помощь», и вот теперь ты здесь…

– Быть может, вы мне все-таки расскажете то, что скрываете о Борисе?

– Я ничего не скрываю. Могу сказать одно – я зашел слишком далеко…

– В смысле?

Они сидели в темноте, и какими-то темными казались слова и мысли. Что он имел в виду? В чем зашел далеко? И вдруг ей стало не по себе: а что, если вся эта поездка, как и выдуманная им история исчезновения Бориса, связана с… ней? Что, если Петр влюблен в нее и решил украсть ее у брата? Эта поездка в Живерни – не способ ли произвести на нее впечатление? Решил заполучить ее таким вот изуверским способом? Но где тогда сам Борис? А что, если он запер его где-нибудь? Что, если Петр сошел с ума? Или, наоборот, настолько умен, что перестарался, планируя ее похищение, и вместо того, чтобы суметь влюбить ее в себя, заставил подумать о нем, как о сумасшедшем?

Но тогда какая роль отведена Реброву? Он помогает Петру или Ребров так же не понимает, где Борис?

Она должна сбежать из больницы, немедленно. Прямо сейчас. Но как? Денег у нее нет. Она лежит в больничной ночной рубашке. Вот ужас-то!

– Что-то мне холодно… Зябко… – Она передернула плечами. – Может, у меня температура?

Петр. Какой же он предсказуемый! Он тотчас снял с себя пиджак (белый пиджак, вот пижонище!) и набросил ей на плечи. Хотел включить свет, но она не позволила.

– Не надо, будет резать глаза. Петр, вы не могли бы произвести разведку боем?

– Не понял…

– Вы не могли бы пройтись по коридору и выяснить, где находится душ?

– А разве его нет в палате? Это хорошая палата. Очень.

– Он не работает.

Она все придумывала на ходу. Знала, что получается нелепо, грубо, что в любую минуту она может проколоться, но просто знала Петра – доверчивого, рассеянного, готового ради нее на многое. Главное, было выпроводить его из палаты с тем, чтобы успеть воспользоваться его прекрасным пиджаком, в кармане которого наверняка имелся и телефон, и портмоне с деньгами. Конечно, разблокировать телефон ей вряд ли удастся. На ум идет только один вариант – день, месяц и год его рождения. Это она знала. Если не пройдет, значит, ей надо будет как-то действовать и без телефона, но с помощью денег. Во всяком случае, попросит у кого-нибудь телефон, чтобы позвонить Реброву.

Петр был у дверей, когда она достала из кармана его пиджака телефон и с невинным видом спросила, как его разблокировать, чтобы позвонить Антонине.

– Все семерки. Всегда думал, что они принесут мне счастье.

– Спасибо!

Петр отправился на поиски душа. Он может отсутствовать и как пару минут в случае, если душевая где-то рядом, или же, встретив кого-то из медперсонала, узнает, что в ее палате с душем все в порядке, или полчаса – если поиски душевой растянутся.

Женя встала, включила свет, и тотчас увидела шкаф, а в нем – свою одежду. Конечно, ВИП-палата, как же иначе? Все в полном порядке, аккуратно, комфортно и удобно.

Она быстро переоделась, набросила на плечи пиджак Петра, выключила свет и, открыв дверь, выглянула в коридор. Он был пуст. Вот в какую сторону двигаться, чтобы не встретиться с Петром?

Она решила пойти налево. Отпустить ситуацию. Пусть все идет как идет. Если встретит Петра, скажет, что ей нужно отлучиться, но она сейчас вернется, чтобы он дожидался ее в палате. Посмеет ли он спросить ее, почему она одета и куда направилась? Может ведь и не спросить. Он такой, этот Петр. Добрый и странный. Но она придумает, что ему ответить.

К счастью, она никого не встретила. Спустилась на лифте на первый этаж, спокойно прошла мимо уткнувшегося в монитор компьютера охранника и вышла в ночь.

Накрапывал дождь. Женя вдруг поняла, что впервые за долгое время находится совершенно одна. Без Петра. Без Элизы. Медицинский центр находился на Арбате, старинное здание в центре города, поблизости ни деревца, ни кустика, за которыми можно было спрятаться.

Она добежала до угла, завернула, понимая, что ее в любую минуту хватятся и быстро найдут, и позвонила Реброву.

– Петр Михайлович? – услышала она голос Валеры.

Ну, конечно, она же звонит с телефона Бронникова.

– Валера, это я, Женя. Знаю, что ночь, прости, если разбудила. Забери меня отсюда, я в медицинском центре, сейчас скажу, как называется…

– Да я знаю, где ты, мы же вместе с Петром Михайловичем тебя туда определили. А где он сам? Что случилось? Он тебя обидел?

– Валера, пожалуйста, без вопросов. Просто приезжай и забери меня отсюда. Отвези к Тоне. Пожалуйста! Сможешь?

– Конечно. Ты где?

– Здесь же, на улице. За углом. Здесь же ни деревца, спрятаться негде… Дождик еще… Только бы не простыть. Пожалуйста, поторопись.

– Я постараюсь быстро. Благо ночью пробок не бывает. Все, жди.