Во всём виноваты «Битлз»

Вот девушка сидит в седьмом ряду.
И в душной полутьме наполненного зала
Ее лицо передо мной мерцало —
Никак свои глаза не отведу.

Да, кожа свежая, на носике веснушки,

Ну, в общем, видно, что мила.
А туфли новые и кофту у подружки
Она, наверное, взяла.

Я знаю наперед уже, что будет:

Она мечтает, чтоб я сам
К ней подошёл, когда повалят люди,
Спеша с концерта по домам.

И чёртик похоти тоскливой

Склонил бодливые рога,
И подхожу неторопливо,
Минутной прихоти слуга.

Дежурной фразой о погоде

Я открываю диалог
И предлагаю в этом роде
Пройти с собою в номерок.

Она пытается, кивая,

Про маму что-то говорить,
А я пока соображаю,
Где можно кир еще купить.

Потом привычно смело с ходу

Даю обзор о том о сём.
Про ГДР, где не был сроду,
Про Пьеху, с кем я не знаком.

И мне всё это так знакомо,

Всё повторяется подчас
За много миль вдали от дома
Одно и то же, каждый раз.

Хотя закрыты рестораны,

Такси любое торможу
И вот в пакетике «Montana»
Горилку с перцем я держу.

Вот мы дошли уж между делом,

Продрогла девушка совсем
И соглашается несмело
Зайти послушать «Boney M».

Всё это здорово, конечно.

Но дверь закрыта — вот те раз!
Откройте парочке безгрешной —
Придётся дать швейцару «бакс».

Ну что ж: «Заслонов», водка с перцем,

Любовь поспешная, перед дежурной страх,
Хмельная ночь, оскомина на сердце —
И плачет девушка наутро в номерах.

И не одна она рыдает —

У музыкантов в сердце лёд —
Пусть плачут женщины — состав наш уезжает,
Афиши сорваны, давно автобус ждёт.

Нас снова ждут гостиницы плохие.

Площадки тесные, удобства во дворе,
Томатный сок, пирожные сухие,
И нет воды горячей в январе…

Нанайская

Как-то на генеральной репетиции большого сборного представления в московском Дворце спорта я наступил на хвост замечательному артисту Махмуду Эсамбаеву. Наступил в буквальном смысле. Спускаясь в полутьме с высокой сцены.

Эсамбаев только что оттанцевал феерический «Танец павлина». В соответствующем костюме, тяжело дыша и поддерживая двумя руками почти полутораметровый хвост, он направился к краю сцены, где сбоку притулилась пятиступенная лестничка, ведущая за кулисы. На сцене уже погас свет для подготовки выхода следующего артиста, и Махмуд остановился на первой ступеньке, неуверенно нащупывая правой ногой следующую… Я же — напротив: тусовался во дворце уже три дня, бегал по этой лестнице раз сто и легко мог бы пробежать в сто первый с закрытыми глазами и в полной темноте. Короче говоря, заглядевшись на великолепный разноцветный гребень, сделанный из натуральных павлиньих перьев и торчащий из затылка и спины «павлина», я не успел притормозить, наступил на волочащийся хвост и выдрал из мездры или подшёрстка (чёрт их знает, как это у них называется) два длиннющих пера.

Эсамбаев закричал так, как если бы это был живой хвост. Однажды по телевидению я слышал, как он рассказывал, что, готовя «павлиний номер», неделями наблюдал за поведением настоящих птиц в зоопарке и на воле, перенимая их повадки и особые движения во время брачных игр. Судя по натуральному раздирающему сердце тембру крика оскорбленного павлина, оставшегося на глазах у нескольких самок (или самцов) без своего главного украшения, в зоопарке Эсамбаев времени зря не потерял.