Воббит

Вскоре впереди показался красный огонек. Гоблины начали петь, и, на удивление, у них оказались неплохие голоса, как и у гномов. Их пение напомнило воббиту времена, когда он пел в мужском квартете, а капелла — излюбленное место для времяпрепровождения Дорков, надо сказать. На музыку милой песенки «Спокойной ночи, дамы», гоблины положили леденящий душу текст:

Спокойной ночи, пленнички.
Спокойной ночи, пленнички.
Спокойной ночи, пленнички!
Мы скоро вас убьем!

Гоп-стоп, стук-грюк,

Вжик-пшик, шмяк-бряк.
Шагаем наугад
В ужасный Гоблинград!

Гоп-стоп, стук-грюк,

Вжик-пшик, шмяк-бряк.
Работай! Не увиливай!
Ты наш навеки раб![7]

Несмотря на очаровательную мелодию, песня звучала предельно жутко. Для пущего драматизма, как в старых мюзиклах, на словах шмяк-бряк они доставали из-за пазухи хлысты и рассекали ими воздух. При звуке хлыста пленники, включая даже Нудина, невольно ускоряли шаг. Вскоре они оказались в большой пещере.

В центре горел костер, который служил единственным источником света, а в остальном пещера напоминала какой-то склад. Повсюду сидели гоблины. Все они радостно хохотали, топали ногами и хлопали в ладоши, не отказывая себе в удовольствии лишний раз ущипнуть пленников. Особенно им нравилось щипать Бульбо, потому что из всей компании он выглядел наиболее симпатично. Гоблины отвели пони в дальний угол пещеры и оставили за стеллажами, которые были завалены дорогой одеждой, украшениями, бутылками с вином и прочими предметами роскоши. Таким товаром торгуют в «Потайной Долине», но здесь все эти вещи были, конечно же, крадеными. Тут же валялись раскрытые портфели, рекламные брошюры и сумки для гольфа, в которых увлеченно рылись гоблины. Они докопались и до сувенирной продукции КузнецБанка, успев все перелапать, понюхать и по возможности выкурить.

Не хочу вас расстраивать, но это был последний раз, когда наша компания видела своих маленьких пони. Самый мелкий пони по кличке Дьябло, тот на котором ехал Бульбо, переходил из рук в руки: каждый гоблин подносил его к свету, любуясь гладкой шерсткой и аппетитными ляжками. Поскольку конь Брендальфа никак не подходил для перехода через горы, Эроген одолжил магу другую, тоже белую, но более энергичную и крепкую лошадку — миниатюрную копию Лютика в масштабе один к трем. В руках злодеев эта лошадка Эрогена на глазах теряла привычную живость и веселость.

Чуть поодаль от костра, за большим каменным столом сидел невероятно рослый гоблин, почти с Брендальфа ростом, с гигантской головой, почти как у лысого Джона Траволты. Вокруг него сгрудились гоблины, вооруженные финками, удавками и отравленными канноли, которые они обычно пускают в дело, когда речь идет о кровной мести. Гоблины мелочны, мстительны и лживы, но, несмотря на очевидное сходство с гномами, эти две народности между собой не ладят. Они также не производят красивых вещей, не готовят фирменных соусов, не пекут вкусных вафель, не предоставляют ипотечных кредитов с фиксированной процентной ставкой сроком до тридцати лет. Тем не менее они делают немало полезного. Так, например, используя дешевый труд наемных рабочих, они неплохо поднялись на производстве ножей-бабочек, резиновых дубинок, пластмассовых прищепок-крокодильчиков и других полезных приспособлений. Рабочие трудятся неполный рабочий день без премиальных, пока не умирают от плохого освещения и синдрома повторяющихся нагрузок. Есть большая вероятность, что именно они изобрели множество вещей, получивших широкое распространение: кредиты под залог будущей зарплаты, желтую прессу и сезонные распродажи.

Гоблины не то чтобы не любили гномов. А кто их, собственно говоря, любит? Но они издавна имели зуб на семейство Нудина, с тех самых пор, как КузнецБанк прибрал к рукам всю ростовщическую деятельность, в результате чего гоблины потеряли своих постоянных клиентов, то бишь жертв. В итоге, гоблинам осталось заниматься лишь букмекерством, игорным бизнесом, крышеванием, похищением людей, заказными убийствами и проституцией. А гоблинские проститутки никогда не пользовались большим спросом. Как бы то ни было, гоблинам было все равно, кого сцапать. Лишь бы это не требовало временных и финансовых затрат, а жертвы оказывались слабыми, глупыми, были в меньшинстве и крепко спали.

— И что прикажете делать с ними? — спросил сидевший за столом гоблин. Говорил он негромким скрипучим голосом, слегка шепелявя. — Ведь с ними невозможно разговаривать!