Вобла в экстази, или Спецрейс для сумасшедшей Ники

– Я тоже немного в курсе. Всё-таки в милиции работаю. И больше половины преступников – наркоманы. Много чего напутано в этой наркомафии: связки, конфликты между различными спецслужбами… Иногда дело доходит до открытых войн. Страшное это болото… – Михаил с тревогой посмотрел на меня и я прочла в его глазах окончание фразы: «И ты туда влезла!». Но вслух он сказал иное: – И в наших рядах не всё ладно. Халтурят ребята. Доходит до того, что вместо наркодельцов сажают врачей и ветеринаров за использование обезболивающего, цветовода могут посадить за любовь к макам… Лишь бы отчитаться, – он глубоко вздохнул, – а ещё в органах есть вымогатели. Подбросят наркотик и требуют откупиться… Из-за этих оборотней и к честному милиционеру нет доверия…

– Вот, вот! – подхватила я. – Я поначалу хотела позвонить про сумку по телефону доверия наркополиции, а потом подумала: а если там человек от наркомафии? По электронке тоже рискованно… О том, что героин в камере хранения, можно говорить исключительно из уст в уста и надёжному человеку.

– У меня есть друг в следственном комитете Генпрокуратуры, Георгий, – оживился Михаил, – вот ему я и расскажу и о сумке, и о твоём Челнокове!

– Правда? – обрадовалась я. – Это то, что нужно! Я дам тебе код и другие ориентиры… – тут я кое-что вспомнила и огорчилась: – Плохо, что сегодня будет трое суток, как сумка в камере. Её уже могли извлечь оттуда и отправить к забытым вещам…

– А он и там найдёт! У него же большие полномочия. Я опишу ему ту сумку. Они с обученными на наркотики собаками пройдутся.

– Поскорей бы её уничтожили! – размечталась я. – И обязательно с оглаской по телевизору и с подробностями, чтобы эти Харламы, Самбэки и Марчеллы не пускали слюни.

– Скоро не получится, зайка. Уничтожение наркотиков, как правило, производится по вступившему в силу приговору или постановлению суда. И обязательно в присутствии целой комиссии из людей наркополиции, Минздрава и Госсанэпидемнадзора. На всё это нужно время. Но изъять наркотик можно быстро.

– И то Слава Богу, – пробурчала я и спохватилась: – Миша! У меня же ещё записка есть! Из той сумки. Какая-то шифровка.

– Давай мне, я и её отдам Георгию. Он найдёт, где её расшифровать…

– Потом, попозже…

Я поднялась из-за стола и стала убирать посуду. В том числе так и нетронутый нами супчик: кто же коньяк закусывает супчиком? Михаил принял у меня стопку тарелок и отнёс их в раковину. Я чувствовала, что он хочет что-то спросить и не решается. И уже в гостиной он с тревогой озвучил свой вопрос:

– Зайка, а как ты собираешься «сделать» Челнокова?

– Очень просто. Проще некуда. Я ославлю его на весь мир. И ты поможешь мне в этом.

– Я?!

– Ты. И ещё мой бывший муж. Он у меня компьютерный гений и способен взломать любой сайт. Я напишу текст, ты его наберёшь и отправишь Николаше по «мылу». Но смотри, не с работы, а из Интернет-кафе! Ну а он далее… Ты согласен?

Михаил облегчённо вздохнул и улыбнулся – впервые после того, как пришёл со своего милицейского совещания:

– Согласен, мой командир. Это несложное задание.

– Тогда записывай адрес электронки моего бывшего. Рядом с кодом ячейки в камере…

Подошло время садиться за телефон. Я устроилась у проводного аппарата и на виду у молчаливо внимающего Михаила начала звонить. Первым в моём списке был Николай. Телефон в офисе Татушкина находился в другой комнате и пришлось ждать пока его позовут. Взяв трубку, он по обыкновению лаконично и сухо спросил «Кто?».

– Николаша, это я… – заговорщицки, почти шёпотом, сообщила я.

– Мышка!!! Ты! – отвлёкся от своих глубоких мыслей и бурно возрадовался мой инфантильный абонент.

Вот зараза! Когда же он повзрослеет? Я рассвирепела:

– Ты что, идиот! Хочешь, чтобы все вокруг знали, что объявилась твоя бывшая жена? Разве ты не знаешь, что я под прицелом кучи врагов? – обиженное сопение Николаши немного растопило мой гнев и я сбавила тон: – Слушай меня внимательно, котик, и молчи. Постарайся всё хорошо запомнить и сделать так, как я скажу. Отвечай мне только «да» или «нет». Понял?

– Да, – пролепетал обескураженный и позаброшенный мною «котик».

– На днях ты получишь по электронке текст. Ты его сохранишь в файл и из какого-нибудь Интернет-кафе отправишь в Генпрокуратуру, во все районные управления отделения МВД, ФСБ и другие спецслужбы. На запароленные сайты для служебного пользования. Я знаю, ты это сможешь. У себя мой текст убьешь, все исходящие тоже. Ты хорошо меня понял?

– Да, – следуя моим инструкциям подтвердил Николаша и по его деловому голосу я поняла, что он собрался и действительно всё понял.

– Я очень на тебя надеюсь, дорогой. От тебя будет зависеть моя безопасность, – вполне миролюбиво сказала я и тут же пожалела о своей слабости, поскольку подбодрённый моим добродушием Николаша непозволительно раскис: – Я скучаю по тебе…

– Николаша! – построжала я. – Давай обойдёмся без сантиментов! И запомни, если ты не будешь осторожен, скучать по мне тебе не придётся, потому что ты будешь плакать на моей могилке. Соберись и жди текст. Это будет бомба и взорвём её мы. До встречи.