Вобла в экстази, или Спецрейс для сумасшедшей Ники

Раздражённый голос водителя рассёк удушливость салона и, резко выдернув меня из жуткого сна, заставил моё сердце трепыхаться, как обречённого на суп курёнка в беспощадных руках голодного хозяина.

Девчонки? А кто ещё кроме меня? Я разлепила веки и огляделась. Через три ряда, в щели между креслами, полыхали кудри хворающей девушки. Наверное, её совсем доконала высокая температура… Застегнув на все пуговицы свой эксклюзивный тренч и подхватив сумочку, я направилась к выходу.

– Поторапливайся! И эту рыжую по пути разбуди! Тут вам не спальный салон! – выкрикнул водитель, с нескрываемой досадой наблюдая моё неспешное дефиле по узкому проходу.

Мне хотелось сказать этому хаму пару «тёплых» слов для острастки, но к тому моменту, как вспомнила свой горячий репертуар, я поравнялась с рыжеволосой девушкой и застыла от захлестнувшего меня страха: что-то не так было с этой пассажиркой!

Несвязные детали увиденного мною метались в голове и никак не лепились в единое целое, но всё во мне сжалось от дурного предчувствия. Должно быть, водитель почуял исходящую от моей скованной позы угрозу его планам, потому что через минуту уже пристроился рядом. И тоже онемел.

Девушка сидела откинувшись на спинку кресла, но голова её с отвернутым к окну лицом была опущена, длинные ноги неловко вытянулись в сторону прохода, а находящаяся в поле нашего зрения рука была неестественно вывернута… и пальцы скрючены…

– Посмотри… пожалуйста… Она дышит?.. – словно опасаясь потревожить рыжеволосую, прошептал водитель, напрочь позабывший, что только что велел её будить.

Я хотела возмутиться, мол, кто тут у нас мужчина, но заглянув в его побледневшее лицо, поняла, что из нас двоих к сильному полу, скорее, следует причислить меня, – и, обмирая, приложила дрожащие пальцы к сонной артерии девушки…

– Ну?! – с мольбой зашипел водитель, расширенными зрачками впериваясь в мои губы.

Я покачала головой и лишила его последней надежды:

– Она мертва… И, похоже, давно. Уже начала остывать…

Глава 2

Незримая аура смерти обдала холодом и я непроизвольно прижалась к водителю. От моего порыва тот очнулся и, смачно выругавшись в сторону, тронул меня за плечо:

– Пойдемте покурим. У меня в башке свалка. Надо всё обмозговать. И что-то делать…

Я послушно последовала за ним и вскоре мы уже «окуривали» дверной проём, сосредоточенно размышляя о случившемся. В моей голове крутилась какая-то догадка, но я никак не могла вытащить её из обрывков вчерашнего дня и ночи и тонула в тревожных предчувствиях. От безуспешных раздумий меня отвлёк вопрос водителя:

– Как ты думаешь, она умерла сама, или ей кто-то помог? Кто-то из пассажиров…

И тут в моей голове стало кое-что складываться. Я прикурила вторую сигарету и ответила:

– Да. Скорее всего ей помогли. Вчера я наблюдала за ней и мне она показалась больной. По крайней мере эта девица вела себя странно. У меня нет опыта в таких делах, но теперь мне кажется, что она была наркоманка. И у неё началась ломка… Кто-то из ехавших этим рейсом ей «помог»… Но перестарался… – следующая мысль поразила меня своей простотой и я, сделав слишком глубокую затяжку, закашлялась.

– Тогда надо вызывать милицию… – вклинился водитель и обречённо добавил: – Видимо, домой я поеду нескоро… И напарник, как нарочно, смылся по своим делам… И рейс придётся отменять… Ну и влип я в историю!..

– И скорую вызовите… – добавила я, лихорадочно соображая, стоит ли ему говорить о своих далеко идущих подозрениях.

Пока водитель звонил и сбивчиво объяснялся с кем-то по сотовому, я приняла решение: о своих догадках – молчать, как партизан! А то придётся давать свидетельские показания и тогда уж я точно опоздаю на мероприятие. И вообще…

Что таилось за этим «вообще» я не могла бы сформулировать, но интуиция заставила меня собраться и включить внимание и «автомат» самозащиты. И едва я сделала это, сразу же заметила подозрительную троицу, топчущуюся метрах в пяти от автобуса.

Это были накачанные бритоголовые парни, время от времени взглядывающие в сторону возбуждённого водителя и явно чем-то встревоженные. Уж не встречают ли они нашу безвременно почившую красавицу? А если да, то почему не спросят о ней напрямую у водителя?

Тот, словно почувствовав, что я подумала о нём, подошёл ко мне и вежливо доложил:

– Сейчас опера приедут… Вы, ради Бога, не уходите! А то они подумают, что это я её. Меня, кстати, Иваном Петровичем зову т…

Назвав своё имя, я задумалась. Ну, что ж… Надо выручать земляка. Тем более, что он опомнился и стал обращаться ко мне на «вы»… Я достала третью сигарету, но вспомнив нравоучения бабушки, согласилась, что три сигареты подряд, пожалуй, перебор, и спрятала «отраву» обратно. От безделья стало муторно и до прибытия оперативной группы я решила провести собственное дознание:

– Вы не помните, кто выходил из автобуса ночью?

Петрович мигом сообразил чем вызван мой интерес и согласно кивнул: