Вода из колодца

Владимиров и Левин и их спутники поздоровались и показали свои служебные удостоверения.

Молодой человек кивнул и представился:

— Меня зовут Семен Вениаминович Солоневич, я племенник Михаила Марковича. Его супруга отъехала по делам, сами понимаете, у нас горе, похороны. Но мы с моим отцом приехали сюда, чтобы пока здесь побыть. Готовы вам помочь, если будет нужно.

Гости прошли в дом.

Внутренне убранство его в обычных условиях должно было также производить впечатление достатка и довольства. На первом этаже помимо широкой прихожей расположилась уютная гостиная с камином и с удобными диванами, далее шла вместительная кухня и умело встроенная в интерьер дома сауна.

Однако сейчас везде был полный кавардак. На полу валялись разбитые осколки стекла, обрывки бумаги, книги из разоренного книжного шкафа, части посуды и мебели, которую кто-то в ярости переломал, даже картины на стенах была разрезаны на части, а фотографии в белых рамках, украшавшие стену гостиной не просто разбиты — а как показалось Владимирову — прострелены.

— Прошу прощения, — извинился Семен Солоневич, — вы понимаете, тут хотели убраться, но нам сказали, что приедете вы и нужно оставить все как есть.

— Да, — отозвался один из экспертов — высокий худой Сергей Николаевич, — мы тогда займемся своим делом, а с вами капитан и его помощник побеседуют.

Владимиров поморщился: он уже три года бок о бок работал вместе с Левином и не любил, когда окружающие указывали, что он старший по званию. Впрочем, Егор не показал, что слова эксперта его хоть чуть-чуть, но задели.

— Подскажите, пожалуйста, можно ли нам с вами и вашим отцом побеседовать во дворе, пока эксперты будут здесь находиться, им нужно провести много различных мероприятий, и мне не хотелось бы мешать? — вежливо спросил Владимиров.

— Да, конечно, — согласился его собеседник, — я сейчас позову своего отца, и мы с вами пройдем в беседку. Там в саду есть хорошая большая беседка.

И Солоневич-младший быстро поднявшись на второй этаж, провел там минут пять. Владимирову показалось, что сын уговаривает отца спуститься. Через пару минут к ним вместе с Семеном подошел грузный мужчина лет шестидесяти. Выглядел он чрезвычайно озабоченным.

— Вениамин Маркович Солоневич, — представился он.

— Вы что-то искали наверху? — спросил его Владимиров. — Что-то важное было похищено?

— Да нет. До конца не могу сказать, — как бы нехотя отозвался Вениамин Маркович, — у брата на втором этаже был кабинет, там сейф вскрыли. Деньги и ценности, видимо, забрали, а вот документы, бумаги разбросали по полу. Порвали, поджечь даже пытались, а я хотел хоть как-то разобраться.

— Но вы же знаете, что трогать до приезда экспертной группы было ничего нельзя, — вмешался Левин. — Вас должны были предупредить.

— Простите, но меня вчера тут не было, — начал оправдываться Вениамин Маркович. — О случившимся я узнал только сегодня утром. Сразу поехал в дом. До сих пор не могу поверить. Страшно. Больно. В бандитские времена живем.

— Извините, если мы вас чем-то обидели, — поспешил заметить Владимиров. — Ваш сын сказал, что во дворе есть беседка, можно ли нам задать вам несколько вопросов?

Солоневич-страший кивнул в знак согласия, и они вышли на просторный двор.

Впрочем, во дворе племянник покойного как-то замешкался, забыв, где находится беседка. Он повел гостей и отца в правый край двора, к молодым кленам. Но вымощенная плиткой дорога завела их не к беседке, а к небольшому искусственному пруду с фонтаном.

Недалеко от этого пруда стоял сделанный из дерева колодец.

— Это тот самый колодец? — спросил Владимиров у Семена.

— В смысле? — не понял тот.

— В колодце был найден ваш дядя. Преступники бросили его избитого в этот колодец?

— Не знаю, — удивился Солоневич-младший, — мне о колодце ничего не сказали, а о том, что дядя убит в своем загородном доме, я узнал от наших общих родственников.

— Видите ли, товарищ капитан, — мягко перебил сына Вениамин Солоневич, — моя сноха — жена Миши Стеллочка не смогла мне сразу сообщить. Поэтому мы всех подробностей не знаем.

— То есть вы не общались близко с братом в последнее время? — спросил Владимиров.

— Как вам это объяснить. У нас были некоторые трения… Сейчас я даже жалею, что проявил к нему определенную резкость. Знаете, я же старше. Вот привык как-то командовать, а теперь думаю, не стоило бы…

— Папа, у меня голова кружится, и сердце опять колет, — вдруг неожиданно пожаловался Семен.

Вениамин Солоневич вздрогнул.

— Товарищ капитан, простите. Сыну плохо. Он у нас болезненный. А тут все-таки такое горе. Мы должны вернуться в город. А беседу можно продолжить. Готов прийти к вам сразу же. Вот моя визитка, там все координаты. Буду рад помочь, но не сейчас.

И отец и сын с чрезвычайной поспешностью направились к своим машинам.

— Что-то они темнят, — заменил Левин, разглядывая силуэты уходящих. — Сердце у него колет, а сам за руль садится.