Водяра

Панкратов только глянул и сразу схватился за телефон – вызывать «скорую». Тимур Русланов и оперативники подхватили Алихана и понесли к выходу. У двери Гоша оглянулся. Бородатый бомж вытаскивал бутылки из коробок и ставил их на верстаке – одну к одной, в три ряда. Тусклый свет лампочки тлел на стекле, превращал бутылки в иконостас. Из темноты к нему, как к церковному иконостасу, тянулись люди, мало похожие на людей, замирали в благоговейном молчании. Отсвет бутылок, как слабых церковных свечей, ложился на их лица, сообщал им такое выражение, как если бы они увидели чудо. В него было невозможно поверить, но оно было, свершилось. Настоящее чудо. Настоящее счастье в самой чистой его ипостаси, какое бывает только в детстве. Оказывается, бывает не только в детстве. Оказывается, бывает везде. Ну и ну.

– Зря вы, Илья Аронович, не пошли, – обратился Гоша к Гольдбергу, пока ждали «скорую». – Увидели бы счастливых людей. Вонь, правда, та еще. Но зрелище впечатляет. После него начинаешь верить, что дух Божий реет где хочет.

– А раньше не верил? – отозвался коммерческий директор, с выражением крайнего неодобрения глядя на лежащего на асфальте Алихана, голову которого держал на коленях Тимур.

– Раньше? Не знаю. Я как-то об этом не думал.

– Это потому что ты молодой. Еще подумаешь. Если успеешь…

Подошла «скорая».

V

С тяжелым сердцем улетал Тимур Русланов из Москвы. В частной клинике Алихана привели в порядок, зашили рану на затылке, очистили кровь капельницами с витаминами и физиологическими растворами. Через неделю он был уже свеж, как огурчик, привычно деятелен. Но в нем словно бы копилась энергия, не находящая выхода, она делала его резким, раздражительным. Что-то не то происходило с Алиханом. Не то, не то. Врач-нарколог, наблюдавший его в клинике, объяснил Тимуру:

– У вашего друга необычная реакция на алкоголь. Он не испытывает похмелья. Это плохо. Похмелье естественная реакция организма на алкогольное отравление. Без этого энергия спиртного накапливается в организме и приводит к делириуму. Попросту говоря, к белой горячке. Возможно и бесконтрольное поведение. Вашему другу лучше вообще не пить.

– Да он никогда и не пил, – подсказал Тимур.

– Так тоже бывает. Человеческая психика непредсказуема. Никогда не пил, а потом за полгода спился. А другой все жизнь пьет, и хоть бы что. Проблема вашего друга не в алкоголизме. Ему бы к хорошему психоаналитику. Но он, как я понял, не из тех, кого можно на это подвигнуть.

– Это уж точно, – согласился Тимур, совершенно не представляющий Алихана на кушетке психоаналитика выкладывающим незнакомому человеку свои тайны.

Тимур взял с Гоши обещания присматривать за Алиханом и, если что, сразу звонить. Сам звонил из Владикавказа, подробно обсуждал общие дела, которые вообще-то не требовали долгого обсуждения. Ничего не вызывало тревоги, Тимур уже начал успокаиваться, и тут случилась беда.

В ту ночь Гошу разбудил телефонный звонок. Звонил Алихан, голос у него был ясный, твердый, но это ни о чем не говорило, голос у него всегда был твердый, сколько бы он ни выпил и сколько бы ни вынюхал кокса. Приказ был необычным: пусть Гоша возьмет такси, съездит на Тверскую и привезет телку, можно двух, в квартиру Ларисы на Сретенке.

Гоша возмутился:

– Шеф, вы, наверное, думаете, что у меня немного принципов? Да, немного. Но теми, что есть, я дорожу. Можете меня уволить, но я не подписывался возить вам блядей!

Потом он долго не мог себе простить своего благородного негодования. Ну и смотался бы на Тверскую, ну и привез бы блядей, большое дело, не развалился бы. Так нет, попала вожжа под хвост, взбрыкнулся как институтка!

Позже выяснилось, что после звонка Гоше Алихан сам вызвал такси и поехал на Тверскую. Но перед этим прошла милицейская облава, никого на Тверской не было, и таксист посоветовал ехать в Химки, где телки выстраиваются вдоль Ленинградского шоссе. Приехали в Химки, проституток было полно, но при виде Алихана они убегали от машины, нутром чуя, что с этим сумасшедшим лучше не связываться. Алихан все больше разъярялся, таксист и сам почувствовал опасность, исходившую от пассажира, перепугался. Не доезжая метров двадцати до поста ГИБДД на 18-м километре Ленинградского шоссе, вдруг тормознул, выскочил из машины и зайцем кинулся под защиту милиции.

– Стой! – бешено заорал Алихан. Таксист не останавливался. Трое ментов с интересом наблюдали за происходящим. Алихан рванул из кармана «лимонку», выдернул чеку и швырнул гранату в сторону поста. Ментов как косой скосило. «Лимонка» закатилась под патрульные «Жигули» и взорвалась, подбросив машину метра на два. Менты навалились на Алихана. Он бешено сопротивлялся, но силы были неравные. Через три минуты он уже лежал в наручниках носом в асфальт.