Водяра

Идею оформлять спирт как транзит в Грузию предложил начальник таможни, дальний родственник Алихана по отцовской линии. Подготовку всех документов, свидетельствующих, что груз ушел за пределы России и обложению таможенной пошлиной не подлежит, он брал на себя. Новая схема оказалась надежной, но Алихан решил подстраховаться. По его инициативе при президенте Осетии был создан Фонд социального развития, в который с каждой цистерны спирта перечисляли по несколько тысяч долларов. Как расходуются средства фонда, куда вскоре стали платить все хозяева ликероводочных заводов, никто не спрашивал. Как расходуются, так и расходуются. Главным для Алихана и Тимура было то, что их бизнес оказался встроенным в государственную систему, приобрел видимость законного.

То, что он не был вполне законным, никого не волновало. Законно то, что приносит пользу людям. А в водочный бизнес втягивалось все больше людей. На разъезд под Ардоном, где разгружались составы, съезжались не только спиртовозы владикавказских заводов, но и грузовики частников с пустыми бочками, "Жигули" с пластмассовыми баками и канистрами. Купленный спирт сдавали на заводы, взамен получали "купаж", водноспиртовую смесь, приготовленную с соблюдением требований технологии, всей семьей разливали в бутылки в сараях и дворовых постройках. По утрам самодеятельные цеха в пригородах и даже в дальних селениях объезжали "Камазы" с фурами, заводские экспедиторы собирали продукцию, сразу расплачивались. Появились сопутствующие производства - пробки, приспособлений для закатки бутылок, картонных коробок для транспортировки водки.

В Осетию пришли живые деньги, жизнь оживилась. Это было заметно по тому, что везде начали строиться, сначала робко, из дешевого силикатного кирпича, потом все с большим размахом, уже не пристройки к старым домам, а новые особняки. И как всегда бывает там, где появляются большие деньги, обострилась криминогенная обстановка. Начались разбойные нападения на покупателей спирта, приезжавших на разъезд с крупными суммами, бандитские наезды на водкозаводчиков.

Пришлось создавать службу безопасности. Возглавил ее молодой милицейский майор Теймураз Акоев, с которым Тимур познакомился в Беслане и подружился во время боев с ингушами. Служба у него не пошла, из-за чего-то крупно разругался с начальством, сгоряча швырнул рапорт об увольнении и в двадцать восемь лет оказался на улице, обозленный на весь мир. Предложение Тимура он принял сразу, набрал в команду бывших десантников, отслуживших срочную. Дисциплину поддерживал строжайшую, регулярно устраивал тренировки в спортзалах и на армейских стрельбищах. Его люди сопровождали составы со спиртом из Киева, охраняли разъезд, дежурили в офисе. К Тимуру и Алихану он приставил персональных охранников и бывал очень недоволен, когда компаньоны разъезжали без сопровождения. Сердито говорил:

- Меня убьют - мои родные заплачут. Вас убьют - много людей заплачет. На вас все дело держится, надо же понимать!

Самым популярным видом спорта в Осетии была вольная борьба. Из бывших борцов, не добивших заметных успехов и оставшихся не у дел, формировались криминальные группы, навязывающие "крышу" предпринимателям. Без их внимания не могла остаться деятельность фирмы Алихана и Тимура. Пришли и к компаньонам, поигрывая накачанными мускулами под обтягивающими футболками. Алихан не стал с ними разговаривать.

- Мы не платим бандитам, мы платим охране, - заявил он и вызвал Теймураза Акоева. - Поговори с этими господами.

Чем кончилась "стрелка" борцов с десантниками Акоева, Теймураз не рассказал, но с тех пор наезды полностью прекратились.

Между тем на Украине со спиртом начались перебои. Госрезерв был исчерпан, заводы часто останавливались - то нет мазута для котельных, то не подвезли мелассу, массу из сахарной свеклы, которую закладывали в бродильные чаны. Алихан предугадывал такое развитие ситуации. Поэтому всю прибыль вкладывал в строительство спиртзавода во Владикавказе производительностью миллион декалитров в год по немецкой технологии, позволявшей получать спирт класса "экстра". Оборудование закупали в Германии и Голландии. Алихан мотался по Европе, размещая заказы, Тимур безвылазно сидел в Киеве, доставал для заводов мазут и мелассу, выбивал у железнодорожников цистерны.

Григорян все время повышал цены, к весне 1996 года уже брал за литр спирта по шестьдесят центов. Но спрос по-прежнему намного превышал предложение, Григорян чувствовал себя полным хозяином положения.