Водяра

Идеологи движения "Ахки-Юрт", разделяя с "Даймокхом" общие цели возвращения Ингушетии незаконно отторгнутых Сталиным и Хрущевым Пригородного района Осетии и Правобережья Владикавказа, придерживаются более умеренных взглядов, требуя от правительства РФ поэтапного исполнения "Закона о репрессированных народах" и территориальной реабилитации ингушей, которое должно начаться с возвращения в Осетию всех беженцев. "Ахки-Юрт" пользуется поддержкой президента Аушева, многие активные деятели движения занимают заметные должности в его администрации и в органах власти.

Шамиль Рузаев, встречу которого с Тимуром хотел организовать Иса Мальсагов, был в ФСБ известен. Майор показал Тимуру его досье. Родился Шамиль в 1964 году в Назрани в многодетной семье школьного учителя после возвращения семьи из Северного Казахстана, школу окончил с золотой медалью, по квоте для нацменьшинств поступил в Московский институт международных отношений. Этим он был обязан памяти деда, известного революционера-большевика, одного из руководителей Горской республики, расстрелянного в 1937 году. После окончания МГИМО его оставили в аспирантуре, перед ним открывалась успешная академическая карьера. Но в 1987 году аспиранта Рузаева арестовали за антисоветскую агитацию и распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй (статьи 70 и 190-прим УК РСФСР).

Досье открывалось двумя фотографиями анфас и в профиль, сделанными в СИЗО Лефортово сразу после ареста. Тимур внимательно рассмотрел снимки. Даже равнодушная камера тюремного фотографа не смогла затушевать выражения вызова на молодом красивом лице с густыми, сросшимися на переносице бровями, с черной трагической прядью на бледном лбу, с щегольскими усиками над презрительно искривленной губой. Взгляд твердый, дерзкий, не то чтобы фанатичный, а какой-то не совсем обычный, Тимур так и не нашел точного слова - взгляд человека, убежденного в безусловной правильности того, что он делает.

Преступление Рузаева состояло в том, что двадцатитрехлетний аспирант составил и передал на Запад сборник документов о депортации ингушей в 1944 году и попрании их прав в послесталинские времена. Будь все это чуть раньше, сидеть бы ему лет пять в лагере и столько же в ссылке, но времена менялись с феерической быстротой, дело закрыли за отсутствием состава преступления. Рузаева выпустили из СИЗО, но в аспирантуре МГИМО не восстановили. Кандидатскую диссертацию о межнациональных отношениях в СССР он защитил в Лондоне, куда был приглашен каким-то правозащитным фондом. Через два года, вернувшись на родину, включился в бурную политическую жизнь, близко сошелся с членом политсовета "Даймокха" Магомедом Оздоевым, позже расстрелянным ополченцами из югоосетинской бригады "Ир".

По агентурным данным, имевшимся в досье, Шамиль Рузаев был противником силового решения территориальной проблемы, но в боевых действиях 92-го года участие все же принял, так как уклонение могло быть расценено как предательство или даже трусость, что на любого мужчину-горца накладывает несмываемое клеймо позора. Всеобщее озверение, чему Шамиль, как в свое время и Тимур Русланов, стал свидетелем, укрепило его в убеждении, что вооруженное противостояние ингушей с осетинами ведет в кровавый тупик. Он порвал с "Даймокхом", стал активистом "Акхи-Юрт", работал в предвыборном штабе Аушева, а после его победы на выборах занял должность советника в президентской администрации.

Было в досье Рузаева одно место, которое особенно заинтересовало Тимура. По неподтвержденной информации, во время учебы в Лондоне Шамиль познакомился с английским писателем Джоном Ле Карре и сумел увлечь его проблемами ингушского народа. Знаменитый автор шпионских романов, в центре которых всегда было противостояние британской разведки и КГБ, находился на распутье. Холодная война подошла к концу, бороться стало не с кем, а без реального сильного врага западной демократии невозможен острый сюжет, который сделал бы книгу бестселлером. Вероятно, поэтому опытный романист увидел в документах молодого ингушского диссидента материал для романа. Книга называлась "Наша игра". В Англии она прошла практически незамеченной, в России тоже не стала событием. А в Северной Осетии наделала много шума.