Водяра

— А у меня есть. Свиридов, вероятно, поставил условие: деньги вперед. Емельчуку пришлось согласиться, у него не было выбора. А когда подполковник получил подтверждение, что деньги уже на счету, заявил: документы останутся у меня как гарантия моей безопасности. Если со мной что-нибудь случится, они сразу окажутся в прокуратуре. И Емельчук умылся. Другого варианта не вижу.

— Что из этого следует?

— Что бумаги у кого-то из тех, кому Свиридов доверяет.

— У жены?

— Это вряд ли. Слишком очевидно. Присмотреться к ней, конечно, не помешает, но искать нужно в другом месте. Что ж, будем отрабатывать связи нашего фигуранта. Оперативников дам. Опытных, я с ними работал. Сами понимаете, им придется заплатить. И заплатить много.

Тимур даже обиделся.

— Михаил Юрьевич! Моя ставка в этой игре — десять миллионов долларов. Неужели я буду экономить на операх?

Полторы недели три оперативника отрабатывали связи Свиридова — проверяли всех его друзей, знакомых, сослуживцев. Близких друзей у него не было, с сослуживцами приятельских отношений не поддерживал, знакомые давно о нем ничего не слышали. Поинтересовались и его женой. Дамочка расцвела, одевалась в дорогих бутиках, через день посещала фитнес-центр, стриглась и делала маникюр в «Жак Десанже». В деньгах, судя по всему, не нуждалась. Попутно выяснилось, что она завела любовника — стриптезера из клуба «Распутин», связи с ним особенно не скрывала. Недавно получила загранпаспорт после долгих мытарств в одном из районных ОВИРов, в то лето переполненных москвичами, рвавшимися за границу.

— Негусто, — констатировал Панкратов, изучив отчеты оперов. — Или мы в чем-то ошиблись, или подполковник оказался хитроумней, чем мы думали. Выход один: он нужен в Москве. Как его вытащить?

Задача казалась неразрешимой. Не было причин, которые заставили бы Свиридова появиться в Москве. Ему было чего опасаться: и людей Емельчука, и сотрудников ГУБЭПа. И еще не известно, кого больше.

— Жена, — задумчиво проговорил Панкратов — Вы ее видели?

— Видел. Сразу после того, как подполковник исчез.

— Что она из себя представляет? Вернее, представляла. Что она такое сейчас, мы знаем.

Тимур неопределенно пожал плечами.

— Ничего особенного. Девочка из провинции. Подцепила мужа с квартирой. Думаю, сначала была на седьмом небе. Потом начала понимать, что выбрала не лучший вариант: квартира маленькая, заплата маленькая, муж старый, к тому же ревнивый.

— Ревнивый? — заинтересовался Панкратов.

— Как Отелло. Она сама так сказала. Правда, в тот день она была в панике.

— Как Отелло. Очень любопытно. Очень и очень любопытно.

— Что любопытно? — не понял Тимур. — Обыкновенная шлюшка.

— Это для нас она обыкновенная шлюшка. А для него? Ради нее он пошел на преступление. Это дорогого стоит. Нет, Тимур, для него она не обыкновенная шлюшка.

— Ну, допустим. И что?

— Вот я и думаю. Что он сделает, если узнает то, что мы знаем?

— Примчится в Москву? — догадался Тимур.

— Вы этого не допускаете?

— Нет. Он знает чем рискует.

— Вы любите жену?

Тимур нахмурился:

— При чем тут моя жена?

— Не наливайтесь яростью, как Отелло. Я всего лишь рассуждаю вслух. Как бы вы поступили, если бы вдруг узнали, что она изменяет вам с каким-нибудь жгучим испанцем? Не отвечайте, я и так вижу. Почему же вы думаете, что Свиридов из другого теста?

— Он старик, — буркнул Тимур.

— Ошибаетесь. Пятьдесят лет — это еще далеко не старость.

— Значит, вы уверены…

— Я ни в чем не уверен, — перебил Панкратов. — Но почему не попробовать? Тем более что никакого другого решения у нас нет.

Добыть компромат не составило большого труда. Жена подполковника и не думала скрывать свою связь с любовником. Тимур нашел через Гошу «черного фотографа», специализирующего на подобных съемках, оперативники скрытно установили в «двушке» звуко- и видеоаппаратуру, и через несколько дней перед Панкратовым и Тимуром лежали с полсотни цветных снимков, от приличных, уличных, где любовники выглядели как нежные влюбленные, до откровенно порногрфических, и видекассета, при просмотре которой краска не сходила с лица Тимура.

— Неплохо, — оценил материал Панкратов. — Если и это не подействуют, значит он и в самом деле старик.

Пакет с компроматом переслали со стюардессой в Малагу, там ее встретил Герман и в тот же день передал консьержке в доме Свиридова. Вечером позвонил Тигран:

— Клиент взял билет в Москву. Вылетает вечерним рейсом.

— Ну вот, а вы говорили — старик, — прокомментировал Панкратов. — Что ж, теперь можно идти к генералу Егорову.

«Неужели получится?» — затеплилось в душе Тимура предчувствие. Но он отогнал его от себя. Хорошие предчувствия не сбываются.

VI