Водка

Столы были накрыты в двух комнатах. Странная компания собралась поминать. Я знала всех его родственников, сослуживцев и знакомых. За столом – почти никого из тех, кому близка эта беда. Один из коллег по институту (вообще-то по пьянству), племянник, жена умершего брата, соседка по лестничной площадке, тетя, вся семья Клавы – и все. Еще – те двое в штатском. А остальные, судя по манере общаться, подчиненные Вадима, мужа Клавы. Еще один повод выразить свое почтение начальнику. Какая разница: какой! Главное, повод согнуться и лизнуть. Пусть даже смерть чужого им человека. Те двое сели в разных комнатах. Видимо, хотели получить хоть какую-нибудь информацию. С одной стороны, я как-то уж подозрительна к этим ребятам, с другой – ну почему-то же они все переиграли. После нескольких рюмок отменного коньяка, мне показалось, что они перестали выполнять свои служебные обязанности.

Потом – привычные слова, коньяк и вкусная еда. Все потихоньку стали между собой знакомиться, и говорить о том, что близко сегодня им, живым. А повод, по которому собрались, как-то незаметно начал забываться.

4

Милая Мишель!

Вчера я похоронила Анастаса. А вообще-то, много, много лет своего прошлого. Извини, что отвлекаю своими письмами и взваливаю на Твои плечи свои горести. Я задумалась: а почему именно Тебе, в первую очередь, выплеснула свою боль? Может, потому, что Ты далеко? А может, потому, что нашла взаимопонимание с достоинством?

Я вспоминаю нашу первую встречу. Это же невероятная случайность! Кстати, все забывала спросить, Твоя тетя наладила отношения со своей приятельницей у нас на Украине? Тебе, наверно, режет слух “на”, а не в Украине? Не знаю, как и чем это объяснить, но почему-то только к нашей стране применяется наречие “на”.

Не помню, говорила ли тогда о мужчине, который попросил об этой любезности? Я с ним встретилась в одном частном клубе, где собираются любители поэзии, музыки и живописи. Он занимается творчеством очень известного украинского и одновременно русского художника Ильи Ефимовича Репина (думаю, что Ты знаешь его работы: мы ведь столько говорили о русской культуре). Он родился недалеко от г. Харькова в поселке Чугуев (поселок – это достаточно большая деревня с одним или двумя промышленными предприятиями). Но всю жизнь работал в России. На берегу Финского залива у него был замечательный дом. Я посещала эти места.

Так вот, после выступления он подошел ко мне и сказал: “Я слышал, что вы скоро будете путешествовать по Европе. Скажите, а в Брюсселе?” А потом обрадовался как ребенок: как будто я единственная в нашей стране увижу Бельгию. Он рассказал, что его тетя уже не одно десятилетие ищет Твою тетю. Ты не знаешь, что же их во время войны связывало? Понимаешь, этот мужчина и его семья, совершенно чужие для меня люди. Я поняла только одно, у них был довоенный или военный адрес вашей семьи. У нас редко можно встретить в городе человека, который бы всю жизнь прожил по одному адресу. Все стараются улучшить квартирные условия. Хотя это невероятно тяжело.