Водная пирамида

Сначала поезд шел вдоль реки, вторя пути угрей в реке Дрим, потом сворачивал в сторону большого города на берегу великой реки. В этом городе мы стали заново вить свое гнездо. Отец и тут видел путь, который привел бы семью в Америку — река несла свои воды на юг, к морю.

Мы взяли с собой то, что смогли унести. В своих руках. В руках семьи. Главными вещами, конечно, были отцовские книги. А Мама увезла связку ключей, ключей, которые были символом нашего возвращения, нашей, уже долгие годы напрасной, надежды. Мы добрались до нового дома — у большой реки, когда на небе сияла наша счастливая звезда. Мама на глазах у удивленного Отца открыла запертую дверь этого нового дома одним из ключей, который был у нее в связке, от какого-то давно покинутого, забытого дома у моря. Отец спрашивал себя — как может Мать всегда иметь при себе ключ именно такой, какой нужен?! Так вот — это место волею судьбы стало нашим. Потекла жизнь семьи в унисон с великой рекой. Шли дни, годы.

Однажды утром, на рассвете, Отец вышел на балкон, который висел над самой рекой. Когда ему было тяжело среди книг, когда он не мог найти с их помощью желанной подсказки, как быть дальше, он всегда выходил на балкон и смотрел на реку, уверенный, что она подскажет ему правильное решение. Дыхание реки доходило до балкона, оно захватывало Отца, вселяло в него бодрость, освежало его мысли. Ему нравилось смотреть на быструю, буйную реку. Мысленно он переносился от одного полюса реки к другому. Истоки реки находились в долине ближайшей горы, вершины которой почти всегда были покрыты снегом.

Отец представлял себе, как эта счастливая река минует границу и впадает в море. Река пересекала границу на юге, границу, которая выросла, как настоящая балканская стена, после Мировой и Гражданской войн. Он сравнивал свою собственную судьбу скитальца с течением этой реки и снова и снова убеждался, что, как не может та же вода снова вернуться на то же самое место, так и невозможно его возвращение. В голове Отец строил разные комбинации — как вырваться из порабощенного времени с границами, которые закрыты?

Он глядел на редких чаек, которые, держась низко над водой, рискуя жизнью, по реке добирались от берега Средиземного моря до залива в Салониках. Он смотрел на этих чаек, запоздалых балканских альбатросов, и радовался, как ребенок, восхищаясь их полетом. Эти чайки перелетели через границу, повторял Отец про себя шепотом, чтобы не услышал кто-то из домашних.

Счастливые белые существа, движущиеся точки в синей бесконечности, они миновали границу, ведомые инстинктивной надеждой, что существует выход и из наглухо закрытых людьми пространств, из их ошибочных теорий. Отец пытался, в соответствии со складом своего характера, придать другое, дополнительное значение обычному природному феномену — тому, что чайки прилетели, проделав над водой путь в сотни километров, чтобы достичь другой страны с другими людьми. Мысленно сравнивая перелеты птиц с миграциями угрей, Отец стремился открыть истину относительно переселений людей, народов, своей семьи. Если бы он поделился подобными размышлениями с Матерью, то, наверняка, вместе они пришли бы к заключению, что эти явления имеют какую-то связь с небесными, Божественными силами.

Для Отца прилетевшие сюда чайки, как и угри в Озере, были доказательством его мысли о том, что выход существует, а для Матери подтверждением того, что и птицы совершают перелеты, и угри передвигаются по своему пути, следуя Божьей заповеди. Мама так считала, но говорила она об этом редко, тихонько, сама себе — да и не до рассуждений ей было. Житейские заботы и хлопоты — дом, дети — лежали на ней. Отец исчезал в своем кабинете и выходил оттуда, когда у него появлялись очередные идеи насчет переселения. И вот — снова. Но сейчас было не как раньше, во время, когда границы были сметены войной. Теперь границы на Балканах закрылись, стало очень плохо. Куда ни кинь — выхода не было…

Отец смотрел на Деревянный мост. Ему показалось, может быть, оттого, что слишком много читал и думал, что он видит на мосту старого друга семьи Гури Порадеци, того самого, который несколько лет назад в ветхой лодке перевез их с одного берега Озера на другой. Отец был более чем уверен, что это он, но все же ничего не сказал Матери, которая была рядом. Взгляды Матери и Отца встретились. Это именно Гури Порадеци! Оба были уверены в этом. Первый человек из круга знакомых их семьи, который миновал границу, когда она была закрыта.

— Что это значит? — спросила Мама.

— Новое время не за горами! — прошептал Отец.

28

Это, для нас великое, незавершенное путешествие в бесконечность переселений продолжалось в разных вариантах — в наших снах, в лабиринтах подсознания…