Водная пирамида

Завтракая, Цветан Горский просматривал свои записи, которые собирался озвучить на заседании. Он должен был объяснить, в чем кроется главное зло проекта. Самое страшное — это плотина, преграда, которую создатели светлого будущего запланировали возвести на реке. Она явится балканской стеной, которая перекроет угрям путь к морю.

Жена Цветана с беспокойством наблюдала, как Цветан Горский решительно вышел из дома. Быстро зашагал вдоль реки, стараясь не глядеть на прозрачные воды. Но казалось, что теперь они, хотя и текли в противоположенном направлении, озабоченно смотрели ему вслед.

Он пришел первым. Потом в зал вошел Трим Тоска. За ним — Ягулче Дримский со Сретеном Яворовым, дальше — все остальные. Без какой-либо вступительной речи Сретен Яворов, как было объявлено на вчерашнем заседании, дал слово биологу Цветану Горскому. Цветан направился к трибуне. На этот раз он не чувствовал на себе взгляда Ягулче Дримского. Что-то изменилось в его поведении.

Если бы Цветан Горский был членом партии, все было бы понятно. Они были бы друзьями. Атак — получается, что Горскому оказывает доверие высшее местное, республиканское и партийное руководство, хотя он вне рядов партии. И до сих пор не проявил желания вступить в нее. Странное дело… Если бы Горский хоть заикнулся про это, сразу бы оказался в первых ее рядах. Несмотря на то, что раньше дружил с русским эмигрантом. Вот что думал Ягулче Дримский про Цветана Горского, пока тот занимал свое место на трибуне.

Цветан Горский, разложив свои записи, сказал:

— Я благодарю вас за то, что вы пригласили меня на эту важную встречу, посвященную будущему нашего края. Позволю себе как биолог и ученик доктора Игоря Лозинского поделиться с вами наиболее важными соображениями насчет Озера и его биологического равновесия. В случае, если на реке будут возведены плотины и построены гидроэлектростанции, уровень воды в Озере поднимется до уровня рек и они начнут нести свои воды в Озеро. Особо я бы хотел задержаться на планах изменения пути угрей…

По мнению Ягулче Дримского, Цветан Горский начал свое выступление с «высокого». Но зачем ему нужно было примешивать ко всему этому русского эмигранта? Увидев, что секретарь Яворов и Трим Тоска никак не реагируют, он подумал, что есть тут что-то, чего ему никогда не понять. Поэтому Ягулче решил не совать свой нос в дела, которые были исключительной прерогативой партии.

Хотя для Дримского был странным и не вполне понятным язык Горского, он делал вид, что слушает его с большим вниманием. А Горский говорил:

— История не очень нас баловала в прошлом, да и география не была особенно щедрой. Редки в мире пространства, где история и география уравновешены.

Мы, товарищи, прежде всего, несем ответственность перед историей и географией нашей планеты за то, чтобы по нашей вине не был прерван путь угрей, путь, которому миллионы лет, из этих пресных озерных вод к морям, к океану и обратно. Путь планетарного биологического масштаба. Мы отвечаем перед всем человечеством, выражаясь научно, за спасение макроэкологического равновесия Земли. Плотины, которые планируется построить на реке, будут стенами, которые отрежут нас от Европы, от наших союзников…

Услышав эти слова, Ягулче Дримский на глазах у всех начал в растерянности вертеть головой. Сначала он вопросительно посмотрел на Трима Тоску, потом на Сретена Яворова. Но, увидев, что секретарь ЦК Республики с явным интересом, время от времени одобрительно кивая головой, слушает докладчика, передумал вмешиваться.

«Раз они не сильно волнуются об отношениях между союзниками и Сталиным, то мне-то какой резон нервничать», — сказал про себя Ягулче Дримский и снова принял позу внимательного слушателя. А Цветан Горский продолжал:

— Угорь, согласно оценкам палеонтологов, впервые появился на Земле сто с лишним миллионов лет тому назад, во времена, когда по планете гуляли динозавры.

Ягулче Дримский, услышав это, не смог сдержаться. Шепнул Триму Тоске:

— Слышишь, в какие дебри уводит нас этот ученый, динозавров вспомнил! Нечего нам голову морочить, пусть себе ее забивает, дурак! Из обычных угрей героев делает!

Трим Тоска услышал комментарий Ягулче, но никак на него не отреагировал. А слова Дримского, хоть и были сказаны совсем тихо, все же нарушили тишину в зале. Секретарь Яворов, который заинтересовался фактами, приводимыми Горским, попросил тишины.

Горский еще более уверенно продолжил:

— Угорь, как редко какое другое существо на планете, следит за судьбой человека, как человек следит за его судьбой. Но для всех нас, уважаемые товарищи, особый интерес представляет угорь европейский, точнее — балканский. О его судьбе сегодня должна принять решение наша партия. И никто другой!

«Уж точно, партия сама решит, — шепнул тихонько Ягулче Триму Тоске, — никак не вы, всякие биологи-ботаники!» Секретарь Яворов услышал, что сказал Ягулче. Хотя он не обратил на его слова большого внимания, но все же ему пришлось вмешаться: