Водный Лабиринт

— Препарат, который спасет жизнь его жене, этой китаянке.

— Обворожительная Клер! Юность и красота — недостатки, которые проходят с течением времени, так ведь, монсеньор?

— Согласен, ваше преосвященство. Я велел отцу Альварадо вручить противоядие тому, кому он сам сочтет нужным. Похоже, он ввел яд, который вызвал у Клер By гангрену правой руки, и теперь ей грозит ампутация. Однако господин By предпочитает видеть жену однорукой, но живой.

— Как прекрасна мирская любовь, когда ее одушевляет близость Бога! Любить — значит отдавать себя без остатка, ставить другого человека превыше всего, быть готовым отдать за него свою жизнь. Похоже, именно такие чувства и питает господин By к своей супруге. Вам не кажется?

— Так и есть, ваше преосвященство.

— Противоядие нужно доставить в клинику до того, как она умрет. Эта смерть никому не нужна. Пусть лучше этот китаец будет побежденным врагом, чем действительным противником, сгорающим от желания отомстить за умершую жену. Так безопаснее.

— Я распоряжусь.

— Что с братом Корнелиусом и братом Понтием?

— Брат Корнелиус в Женеве, наблюдает за домом Каламатиано. Надеюсь, в ближайшие дни он выйдет на след этой девицы, Афдеры Брукс. Брат Понтий в Венеции, ожидает нового задания.

— Мы не можем упускать из вида наши цели, как я уже говорил. У этого крестьянина оказалось крепкое сердце, и созыв нового конклава отодвигается все дальше. Поэтому у нас не должно остаться ни единого нерешенного вопроса. Я обязан трудиться, как и всегда. Нам не в чем раскаиваться. Теперь оставьте меня, я должен кое о чем подумать. Да, и снабдите инструкциями отца Альварадо.

— Я решу все проблемы так, как вы сказали.

— Если есть проблема, но нет решения, то к чему беспокоиться? Если решение есть, то волноваться опять же нет нужды. Решите проблему раз и навсегда, чтобы она больше не вставала перед нами.

— Вас не беспокоит, что By останется в живых? Ведь он много знает о нас.

Льенар стоял спиной к своему секретарю и смотрел на площадь Святого Петра.

— От прошлого оставим лишь хорошее, в настоящем будем жить полноценно, а будущее… на все Божья воля. Пусть Господь решит судьбу господина By. Он знает, когда послать ангела смерти. Оставим это ему. Прошу вас, закройте дверь, когда выйдете.

Мэхони несколько секунд смотрел в спину Льенару, а затем покинул кабинет, так и не поняв, что означали слова кардинала об ангеле смерти, посланном Господом.

На следующее утро к воротам Святой Анны подошел узкоглазый человек.

— Передайте вот это монсеньору Мэхони, пожалуйста.

— С радостью помог бы вам, но нам запрещено передавать что-либо кому бы то ни было из соображений безопасности, — сказал гвардеец. — Я свяжусь с монсеньором Мэхони. Подождите здесь.

Он зашел в будку и снял трубку внутреннего телефона.

— Добрый день, это пост у ворот Святой Анны, фельдфебель Дарре. Какой-то человек, по виду с Востока, хочет передать вам сверток, монсеньор Мэхони. Как нам поступить?

— Я спускаюсь. Скажите ему, чтобы дождался меня.

Когда Мэхони подошел к воротам, оба гвардейца встали по стойке «смирно».

— Где этот человек?

— Не знаем, монсеньор. Только что был тут. Когда я вышел из будки, он уже исчез, оставил только вот этот пакет у решетки. Открыть его для проверки или не стоит?

Мэхони сразу все понял.

— Все в порядке, фельдфебель. Я сам займусь этим пакетом.

— Может быть, все-таки стоит на всякий случай проверить его содержимое?

— Вам не кажется, что если бы это была бомба, то она уже взорвалась бы?

— Не знаю, монсеньор. Без детектора нельзя определить, есть ли взрывчатка.

— Один только Бог может знать это и защитить нас. Дайте мне пакет, я разберусь, — сказал Мэхони слегка растерянному гвардейцу.

Епископ пришел в свой кабинет, взял ножницы и стал разрезать оберточную бумагу, куски которой он в нетерпении отбрасывал прочь. Наконец показалась книга в кожаном переплете. Листы папируса были заполнены треугольными буквами, видимо коптскими. Творение Иуды Искариота наконец-то оказалось в надежных руках! Теперь эту книгу снова должно было поглотить время на благо церкви, Его Святейшества и Святого престола.

Когда епископ набирал номер Льенара, руки его дрожали.

— Да?

— Ваше преосвященство, это монсеньор Мэхони.

— Я вас слушаю.

— Еретическая книга в наших руках. Что с ней делать?

— Бережно хранить в сейфе вплоть до моего распоряжения. Никто не должен знать, что книга у нас, тем более — видеть ее или заглядывать внутрь.

— Разумеется, ваше преосвященство.

— Хорошо. Не подводите меня.

— Ни в коем случае, ваше преосвященство.

— Я жду звонка Его Святейшества из Кастель Гандольфо. Надо убедить его не встречаться в тюрьме с этим Агджой. Ему взбрело в голову простить этого турка, да еще перед телекамерами. Этот плебей не знает, что простить — значит не забыть, а примириться с оскорблением. Именно это он и пытается сейчас сделать.

Женева