Водный мир. Осада (СИ)

Впрочем, этот эффект довольно быстро сошёл на нет, открыв взорам нечто вроде полупрозрачного кокона с точащими из него незанятыми щупальцами «кракозябры». Однако прокомментировать происходящее никто не успел, поскольку начался следующий этап метаморфозы — «кокон», как и Агуэй за несколько секунд до этого, потерял резкость и… вспучился изнутри, породив до слёз знакомую волну искривления. А потом ещё одну… и ещё… четвертой же мы не дождались, поскольку изображение резко переключилось с шамана на курсовую камеру одного из кораблей росской эскадры, причём с самого выгодного ракурса — «транзитка» с этой позиции была как на ладони. И не только «транзитка», но и некое… новообразование? Ну а как ещё назвать пятно сгущающейся тьмы, настолько чёрной, что выделяется даже на фоне космоса?! И пятно это, такое ощущение, живёт своей жизнью: трепещет краями, испуская щупальца-ложноножки, как у какой-нибудь амёбы, только колоссальных размеров, и растёт… растёт… растёт… а ещё одновременно надвигается на «транзитку», с каждым мгновением увеличивая скорость.

И да, вы правы. Самое интересное произошло, когда «клякса», достигшая в диаметре где-то половины «пузыря», во-первых, соприкоснулась с его «стенкой», а во-вторых, столкнулась с «Иддией-4». Вы видели когда-нибудь падение капли на водную поверхность? А в замедленной съёмке? Вот что-то типа такого и произошло. Сначала «транзитка» упёрлась в «кляксу», отчего та деформировалась, образовав чашеобразное углубление и стянув края ближе к центру заодно со «стенкой» «пузыря» (я бы даже сказал, скукожив его), но затем аналоги «упругих свойств» взяли своё, и «дробина» станции отразилась от дна «чаши». И не просто отразилась, а утащила за собой «кляксу», сформировав тянущийся следом центральный «конус», всё больше и больше истончавшийся, и, наконец, оторвавшийся от исходной поверхности. Ну а дальше, естественно, обрывок, росший из «кляксы», утянуло обратно в черноту. Та же его часть, что оторвалась, столь же быстро «хлестанула» по «транзитке», заключив нашу станцию в чернющую «каплю», застывшую аккурат в плоскости, ограничивавшей края «чаши». Н-да, инсталляция… «чаша» и «сфера», застывшая строго у неё по центру. Кажется, что-то мне это напоминает… ну да, построения гексов! Чёрт… наверняка здесь какая-то связь. И голову даю на отсечение, что и у всех остальных свидетелей сего действа возникли аналогичные мысли.

А вот чего они не знали, так это ещё одного нюанса. А именно, когда «транзитка» потянула из «кляксы» «конус», я отвлёкся на подозрительный шум неподалёку, и случайно зацепил «внутренним взором» «слезу ангела». А зацепив, уже не смог оторваться, и поэтому стал свидетелем практически аналогичного эффекта, только в «изнанке»: из Гессионы, как раз в районе Ликейского архипелага, вырос такой же «конус», истончившийся и сошедшийся в точку на высокой орбите… а в «пузырь» врос его перевёрнутый собрат, но отмасштабированный до соответствующих размеров. И да, начало он брал в космосе, но, как мне показалось, на линии, соединяющей Ликею с «транзиткой»…

— О-фи-геть!.. — только и выдохнул я, и опустился на ближайший подходящий камень — ноги почему-то категорически отказались держать.

Похоже, Агуэй выполнил своё обещание — лишил нас всех яблока раздора. Беда в том, что он всего лишь заменил один «фрукт» на другой, не менее сомнительный. И теперь один замес — относительно локальный — угрожает перерасти в другой, куда более масштабный.

— Спасибо, старый дурень! — не сдержавшись, рыкнул я, задрав голову к небу. — Чтоб тебе пусто было!..

Конец пятой книги

Самара, май 2025 г.

Окончание следует