Водолазание в России от древних времен до наших дней

В Тунисе ловцы коралла базируются в приморских городах Бизерте и Табарке. Их примерно по десять в каждом городе. Ловец обычно имеет свой деревянный баркас 10-12-метровой длины, оборудованный компрессором высокого давления, чаще всего переносным средних размеров, Джи Пи Эс и эхолотом (гидролокатором). У некоторых имеются баллоны с кислородом и система его подачи на глубину до 15 м. У двоих ловцов были одноместные камеры на низкое (до 5 атм.) давление. У всех гидрокостюмы мокрого типа, которые часто надевают один на другой, и уйма баллонов на 15–18 л с рабочим давлением 200 бар. Каждый ныряльщик имеет свои «заветные» места, на которых стоят его буйки. Работают ловцы так. Выйдя по Джи Пи Эс на свой буй они надевают костюм (или два), два-три баллона с воздухом. С собой берут корзину для сбора коралла, молоток, похожий на маленькую кирку, один или несколько фонарей и всплывающий буек с намотанным на него концом. Спускаются по концу буйка, отмечающего место, на глубину 70–80 м. Один из знакомых нам пловцов — Али опускается иногда на глубину до 90 м. Продолжительность работы на грунте до 20 мин. За это время, освещая фонарем камни и высвечивая коралл (без подсветки он имеет темно-сиреневый цвет и слабо различим), водолаз собирает его, перебираясь от камня к камню. В это время обеспечивающий бот, ведомый механиком, единственным помощником в работе, дрейфует по поверхности в районе спуска. Закончив сбор, водолаз выпускает всплывающий буй и привязывает к нему корзину с кораллом, молотком и фонарями, а сам поднимается по веревке буйка наверх, по одному ему известному режиму. Некоторые используют декомпьютеры, однако большинство предпочитает экспериментировать на себе. На наши вопросы о декомпрессии ничего путного они ответить не могли или не хотели, сбивались в цифрах, называли разные, мало похожие на правду, режимы подъема.

Увидев всплывший буй, механик подводит баркас к нему и опускает полный акваланг на глубину 15–20 м на веревке с завязанными через 2 м петлями. По ней в дальнейшем поднимается водолаз. По этой же веревке опускается легочный автомат на шланге для подачи кислорода. В среднем спуск и декомпрессия занимают от 2 до 3 ч. Работают водолазы с мая по октябрь, когда верхний слой воды толщиной в 30–40 м прогрет до температуры свыше 20 °C. Добывают в среднем около килограмма коралла за спуск, что позволяет им сносно существовать вместе с семьей и иметь редкую для Туниса подержанную иномарку (приемная цена красного коралла зависит от его общего количества и качества и доходит до 1000 долл. США за килограмм).

Конечно, никакого медицинского обеспечения, газоанализа, лечебной барокамеры и других, необходимых при глубоководных спусках атрибутов, нет и в помине. Перед нашим приходом в Бизерту один из водолазов погиб, судя по рассказанным нам симптомам, от отравления угарным газом (СО), что немудрено, так как маленькие фильтры, стоящие на их компрессорах, совершенно не обеспечивают нужной для этих глубин очистки воздуха.

Видимо, даже если эти отважные люди и останутся живы после нескольких лет подобной работы, то в дальнейшем их ждут стойкие заболевания, связанные с «немыми» пузырьками, нарушающими кровоснабжение отдельных участков тканей, асептический некроз костей, да и заболеваний, связанных с нарушениями деятельности вегетативной нервной системы, не избежать.

Познакомившись с работой местных водолазов и послушав их рассказы, мы поняли, что пора начинать спуски под воду. Из колокола красный коралл мы просто не разглядим.

Перед началом работ все водолазы по очереди в течение месяца осуществляли тренировочные спуски в камере на сжатом воздухе на глубину до 80 м, а на гелиовоздушной смеси — до 100 м по стандартным тренировочным режимам. После тренировок мы приступили собственно к работе. Спуски проводили парами, по одному часу работали на грунте с последующей декомпрессией в палубном декомпрессионном комплексе в течение 6-12 ч. Следующий спуск погружавшаяся пара осуществляла только через сутки.

Первый рабочий спуск и первый успех выпал на долю Романа Прохорова. Я страховал его из колокола. На глубине около 90 м Роман наломал сиренево-бурых веточек, которые при ближайшем рассмотрении на поверхности оказались вожделенным красным кораллом. Иногда коралл выпускал маленькие беленькие цветочки — щупальца и становился как бы припорошенным снегом. Вообще, надо было учиться видеть коралл. И дело это оказалось сугубо индивидуальным и очень похожим на сбор грибов. Один, усиленно работая ластами и чуть ли не волоча за собой водолазный колокол, с трудом доставал понравившуюся веточку, другой деловито нагребал, копаясь среди губок и мягких горгонарий, полную корзину, не отходя от колокола. Поначалу мы набирали не более 1 кг на человека в час, постепенно доведя это количество до пяти. Это уже полностью покрывало расходы инвесторов.

К сожалению, Никонос-5 заклинивал (но не затекал) на глубине 60–70 м, поэтому фотографий нашей работы на грунте в этой статье нет.