Водопад любви

Вивьен машинально ее подняла. Она никак не могла понять, за что «рваные джинсы» так на нее взъелись. Она совсем не собиралась обидеть Бена. Тактично, обтекаемо задавала вопросы, а Бен так на них отреагировал. Зато теперь она точно знала: ни Бен, ни Линк не геи. И на том спасибо. Надо извиниться перед «рваными джинсами», подумала Вивьен и развернула газету.

На целой полосе была напечатана статья Говарда Фиша под заголовком «Рок-певец довел девушку до самоубийства». Вивьен начала читать. Говард писал убедительно. Создавалось впечатление, что он сам был свидетелем описываемых событий. Образ Фанни получился очень трогательным. Беззащитная девушка была показана в ореоле невинной любви.

Оказывается, между Фанни и Линком была связь. Фанни без памяти влюбилась в рок-певца. Но тот проявил жестокость и коварство. Он не захотел жениться на милой Фанни, а сделал предложение Вивьен, которая к этому времени достаточно уже поднаторела в роли сводни, но возможность превратиться в законную жену упустить не захотела. Коварная Вивьен ответила согласием.

Образовался любовный треугольник, который казался безнравственному музыканту милой забавой. Но душа рок-певца требовала крутых виражей.

На приеме Линк с изощренной жестокостью предлагает ранее брошенной возлюбленной обновить их чувства с помощью наркотиков. Ему, пресыщенному соблазнителю невинных душ, обычный секс уже казался пресным. Он жаждал острых приправ, и к блюду, в качестве которого выступала бедная овечка Фанни, Линк опытной рукой добавляет кокаин.

Линк накачивает девушку наркотиками и с садизмом объявляет, что прикасался к ней в последний раз. Больше она ему не нужна и может убираться куда хочет. Убедившись в подлости возлюбленного, Фанни вскрывает себе вены.

«И это не просто минутный порыв, — пишет Говард. — Это расчетливое сведение счетов с жизнью. Фанни знает, что не выживет. У нее редкая группа крови, которая может здесь ни у кого и не встретиться. Певец обрек Фанни на смерть».

«А что наша героиня, официальная невеста? — вопрошает далее Говард и сам же отвечает на свой вопрос: — Она как ни в чем не бывало вместе с Линком везет Фанни в больницу и объявляет бедную девушку своей подругой. Вивьен стремится уверит всех нас, что она и Линк здесь ни при чем. Они, дескать, белые и пушистые».

Статью Говард закончил словами: «Но мы не позволим себя обмануть. Мы выведем их на чистую воду!»

Курсивом ниже было набрано самое интересное. Говард Фиш утверждал, что он основывался на признаниях самого Линка, которые тот с редким бесстыдством сделал автору статьи.

12

Господи, да что же это творится на свете?! Говард вылил на нее и на Линка целые потоки грязи, но она-то вовсе не жаждет грязевых ванн. Почему Говард так поступил? Веселый, знающий множество анекдотов и занимательных историй Говард? Или все, что написано в статье, правда? Ладно, учитывая род деятельности Вивьен, ее еще можно с натяжкой назвать сводней. Но утверждение, что она выбрала Фанни агнцем на заклание, полная чушь!

Вивьен стояла, прислонившись к фонарному столбу — иначе ноги не выдержали бы и подкосились, — и размышляла.

В первые дни пребывания на вилле Вивьен и Фанни сторонились «комариков» и охотно общались с Говардом. Он казался им единственным нормальным человеком среди странной смеси человекообразных насекомых. Он да продюсер Дик Спенсер. Но тот был занят делами своей рок-группы и не уделял внимания Вивьен и Фанни. А Говард с удовольствием болтал с ними. Однажды он повез их на виллу Боргезе.

— Ей равной нет, — говорил им Говард. — А со мной увидите все лучшее, что там есть. Я самый знающий чичероне, — хвалился он с мальчишеской непосредственностью. Усы его топорщились, а белая полоска кожи над губой делала его моложе и беззащитнее. Казалось, что его самого надо еще опекать.

Погода стояла чудесная. Солнце, парившее высоко в небе и жалившее своими лучами землю в течение нескольких дней, сменило гнев на милость и теперь дарило людям только нежное тепло. Бродить в такую погоду по дорожкам прекрасного парка — подлинное удовольствие. И Вивьен с Фанни с радостью ему предавались.

— Вы знаете, кто строил домик Боргезе?

— Бернини? — спросила Фанни.

— Мимо, — ответил Говард, и губы его раздвинулись в улыбке.

— Амманати? — продолжала сыпать знаменитыми именами Фанни.

Говард снова отрицательно покачал головой.

— Неужели Микеланджело?

— Фанни, это был неизвестный архитектор! — внесла свою лепту Вивьен.

— Боже, какой цинизм, дорогуша! — Говард взмахнул руками, обхватил ими голову и притворно заохал.

— Можно подумать, я ошибаюсь, — возразила Вивьен. — Вряд ли вы задали бы вопрос без подвоха.

— Ох-ох-ох! Какого же вы обо мне плохого мнения, дорогуша! Чем же я не угодил вашей милости?

— Говард, не увиливай от ответа. Я права?

— Вот и нет, дорогуша! Домик Боргезе построил голландский архитектор Ван Занс. И знаете, почему он прославился?

— Особого ума не требуется. Он же строил для Папы! Это и так сделает любого известным, — удивилась Фанни.