Водораздел

— А-вой-вой! Чего только не приведет господь услышать! — удивлялась Доариэ, когда Степан Николаевич рассказал о том, что молодая жена Михаила Андреевича участвовала в бою против белоказаков под Царским Селом и погибла.

Понемногу стали подходить мужики. Первым явился Теппана в башлыке, затем Хёкка-Хуотари, а за ним вошел Хилиппа в украшенных красным орнаментом валенках.

— А Тимо не придет? — спросил учитель.

— Устал, говорит, после дороги, — объяснил Хилиппа.

На деревне уже знали, что Тимо вернулся домой через Финляндию. Впрочем, ничего удивительного в этом не было: ведь и раньше парни из приграничных деревень возвращались с военной службы через Каяни, откуда путь до дома был несколько короче, чем через Кемь.

— Ему повезло, что не попал в руки лахтарей, — заметил Кивимяки. — Говорят, в Ваасе они разоружили русских солдат и часть даже расстреляли.

Хилиппа взглянул исподлобья на Вейкко и, поглаживая белесые щетинистые усы, сказал:

— Тимо рассказывал, что в Куопио они взяли его, а потом все же отпустили… как карела…

…Тимо действительно совсем недавно был в Куопио. И он в самом деле рассказывал отцу о своем пребывании там. Разумеется, рассказал далеко не все, но кое-что все-таки открыл отцу. Так что Хилиппа не случайно с загадочным видом поглаживал свои усы.

Перебравшись в начале войны в Финляндию, Тимо первое время укрывался в Каяни в доме Сергеева. Когда начали вербовать молодых финнов и тайно отправлять на военную учебу в Германию, Сергеев предложил Тимо поехать, заметив при этом, что его военная подготовка может со временем принести пользу Карелии. Тимо поехал.

26 октября 1917 года к побережью Финляндии подошло торговое судно под красным флагом и с русским названием «Мир». В действительности же это был немецкий военный транспорт, доставивший на родину финских егерей, получивших военную подготовку в Локштадтском лагере. В их числе был и Тимо.

С первого дня гражданской войны в Финляндии Тимо был на фронте. Две недели назад ему приказали срочно прибыть в Куопио. Тимо недоумевал, почему его вдруг отозвали с фронта, притом с самого важного участка, каким было Антреанское направление, где белые намеревались перерезать железную дорогу между Рийхимяки и Антреа, окружить красных и затем наступать на Петроград. Лишь в Куопио он начал кое о чем догадываться. Разыскивая промышленное училище, в которое ему предписано было явиться, он обратил внимание на каких-то приехавших из других мест молодых людей и в штатском и в военной форме, слонявшихся по городу. Некоторые из них были навеселе. Впереди него шла группа парней, переговариваясь о каком-то военном походе.

— Говорят, Кустаа Маннергейм даже поклялся: пока страдающая под русским игом Карелия не будет принадлежать Финляндии, он не вложит свой меч в ножны.

— А я слышал, будто из Карелии в Ваасу целая делегация приехала. Просят помочь им освободиться от большевистской тирании и хотят соединиться с нами.

— Думаю, что месяца за три мы справимся. Не успеет Белое море освободиться ото льда, как на его берегу будет развеваться финский флаг. Черт побери! В Кеми вся водка будет наша… Пойдем с нами.

— А я непьющий.

— Да ты, никак, красный? Перкеле!

— Я не красный, просто не хочется похмелья на чужом пиру.

Тимо спросил у парня, мечтавшего о кемской водке, как пройти в промышленное училище.

— Пошли! — коротко сказал тот. — Я тоже туда…

На внутренней двери вестибюля училища (чтобы не привлекать внимания посторонних) было прикреплено объявление:

«Молодые, здоровые, отважные парни могут принять участие в славном боевом походе! — прочитал Тимо. — Запись производится в помещении училища в канцелярии подполковника Малма».

Из классных комнат доносилась ругань, отрывистые слова команды, звуки «Марша порийцев», звон оружия. Тимо подтянулся, прошел по коридору, вошел в канцелярию и доложил о своем прибытии дежурному офицеру. Проверив документы, тот послал его на второй этаж. В комнате, указанной Тимо, его встретил старый знакомый по Локштадту.

— Вот уж не думал… — не скрывая своего удивления, Тимо пожимал руку бывшему «инструктору-следопыту» Саарио. — Я-то голову ломал тогда в Либаве, когда ты вдруг исчез…

Финский егерский батальон сражался тогда на Рижском фронте против русских, выполняя соглашение между финскими активистами и немцами, по которому егеря обязаны были «всеми силами и в любом месте служить Германии». Во время пребывания батальона на фронте неожиданно исчез начальник разведки Саарио. Прошел слух, будто он перебежал к русским. С тех пор Тимо ничего не слышал о Саарио и уж никак не ожидал встретить его здесь.

Саарио загадочно усмехнулся и сказал:

— А тебе привет от родителей. Осенью я их видел.

Тимо был совсем ошарашен.

— Помнишь, на реке Миссе ребята отказались идти в бой? — спросил Саарио.

— Конечно, помню. Одного тогда расстреляли перед строем, а шестьдесят девять загремели в штрафную…