Водородная Соната

— … Интересно, как бы вы сказали. Я понимаю. Это не то сообщение, которое я ожидал. Теперь я понимаю — как, я уверен, и вы тоже — почему имеет место определенная степень секретности в отношении содержания. Хотя обычно в мои обязанности не входит давать комментарии по таким вопросам, я бы, говоря откровенно, утверждал, что указанное содержание само по себе представляет собой своего рода извинение. Это признание, даже исповедь. Я понимаю, что такие… бухгалтерии часто являются частью деяний цивилизаций Сублимации; вопросы улажены, линии проведены в соответствии с определенными процедурами… Однако, как бы то ни было, моей миссией было только доставить эту сущность Церемониального Гостя, оставаясь в полном неведении о её содержании, сути и значении ее сообщения. Соответственно, я считаю, что, хотя и в самых неожиданных и трудных обстоятельствах, я выполнил свой долг, и поэтому прошу разрешения сообщить об этом странном повороте событий тем, кто поручил мне миссию, и выйти из юрисдикции пространства Гзилта в ожидании. Дальнейшие инструкции. Я выполнил свою часть нашей сделки и должным образом полностью выдал информацию, содержащуюся внутри экранированной подложки. Если вы будете так любезны, теперь я требую, чтобы вы выполнили свое обещание, сбросив сигнальную изоляцию вокруг меня и перестав глушить поля моего двигателя.

— Нет.

Корабль гзилтов 8*Чуркун — линкор во всем, кроме названия — надвинулся на крошечное инопланетное судно, направив огонь из пары плазменных камер средней мощности ближнего действия в пришельца и далее — в пустую светящуюся голубую чашу кратерной установки, полностью уничтожив и её и посланника.

Оружейный импульс был настолько сильным, что проник в поверхность фрагмента планеты на глубину в несколько километров, пробуравив багровый туннель шириной в сто метров вертикально в скале. Поток лавы выплеснулся вдоль внешних защитных полей корабля, когда туннель рухнул, породив брызги и охлаждающий дождь расплавленной породы, взметнувшийся над распыленными обломками корабля Зихдрен-Ремнантера и центром светящейся голубой чаши. Тяжелея, они оседали в буйно-цветных небесах над Аблэйтом.

На границах усеченного горизонта мира некоторые более крупные части стертого купола, все еще кружась вдали от первоначального взрыва, ярко вспыхнули пламенем, погрузившись в безмерное окружающее пространство.

Глубоко под атакованной поверхностью автоматические системы уловили взрыв и последующее колебание курса крошечного мира, скорректировав его.

Там, где раньше был маленький голубой оазис света и жизни, теперь образовался более крупный и глубокий кратер, светящийся белым, желтым и красным от кипящего центра до неровного края. К тому времени, когда поверхность кратера достаточно остыла, чтобы явить взгляду то, как она будет выглядеть после полного затвердевания, 8*Чуркун уже давно исчез.

От другого корабля, если не считать новой группы уже меркнувших полос света в небе над Аблэйтом, не осталось никаких следов.

2 (С -23)

На закате над равнинами Кваалона, на темной, высокой террасе, балансирующей в сверкающем черном водовороте архитектуры, образующей относительно микроскопическую часть экваториального пояса Ксауна, Вир Коссонт — лейтенант-коммандер (в резерве), чтобы дать ей полную классификацию — сидела, исполняя часть 26-й струнной сонаты Т. К. Вилабье для инструмента, который еще предстоит изобрести, каталожный номер MW 1211, на одном из немногих сохранившихся образцов другого инструмента, разработанного специально для исполнения этого произведения, общеизвестно сложного, темпераментного и диссонантно отягощённого. Инструментом была антагонистическая ундекагонная струна — или одиннадцатиструнная, как её обычно называли.

26-я струнная соната Т. К. Вилабье для инструмента, который еще предстоит изобрести, MW 1211, была более известна как «Водородная соната».

Одиннадцатиструнная представляла собой акустический инструмент — причудливо изогнутый, в основном смычковый, хотя отчасти и щипковый — значительной древности и еще более значительного размера. Имея более двух метров в высоту, метр в ширину и более полутора в глубину, она требовала от исполнителя одновременно оседлать её и сидеть внутри, балансируя на маленьком седле, образующем часть основания впадины, вокруг которой остальная часть инструмента громоздилась подобно гигантскому деформированному кольцу: музыкант использовал обе ноги, чтобы создать две трети поддерживающей треноги, последняя же треть при этом была сформирована единственным лонжероном, выступающим из основания, как подчёркнуто неизящная массивная трость.

Первые образцы были сделаны из дерева, хотя более поздние версии создавались из пластика, металла, искусственно выращенного панциря и искусственной же кости. Тот, которым владела Вир Коссонт и на котором теперь играла, был в основном из углеродного волокна, долгое время являвшегося наиболее распространенным и традиционным материалом в местном пространстве.