Водородная Соната

Склом взял с подноса мутноватый на вид стакан с толстой соломинкой, немного приподнялся над диваном и как будто присел на корточки, нависнув над стаканом. Раздался хлюпающий звук, и уровень жидкости в стакане упал. Коссонт нашла это не особо увлекательным. И даже слегка отталкивающим.

Предполагалось, что Ограниченно Участливый, будучи сам по себе ужасно древним — тысячи лет — все же не столь стар, как КьиРиа, давно, к слову, пребывавший под защитой корабля. Корабль опекал человека, доставляя туда, куда бы тот ни захотел, обеспечивая заодно прикрытие личности — в противном случае КьиРиа осаждали бы представители медиа и те, кто наверняка был бы очарован его столь экстремальным возрастом, — и, не исключено, подумала она, исходя из намеков, услышанных ею в последние несколько дней — помогал поддерживать те аспекты его физиологии и памяти, о которых КьиРиа не мог позаботиться сам. Она полагала, что тому, кто намерен прятаться внутри Культуры или где-либо ещё десять тысяч лет, будет не лишним иметь на своей стороне такого союзника.

— Я думала, что ваша память хранит больше событий, чем чья-либо еще, — сказала она КьиРиа. Это был четвертый день, который тот провел вне воды, и первый без мокрых полотенец. — Она ведь должна быть очень обширной. Память, я имею в виду.

Человек потер лицо обеими руками:

— Что ж, ты ошибалась, — сказал он ей. — Одна из вещей, которую вы должны сделать, если собираетесь жить долго и не сойти с ума, — убедиться, что о сохранности ваших воспоминаний должным образом… заботятся. Присматривают.

— Как вы вообще их сохраняете? — спросила Коссонт. — У вас в голове компьютер?

— Вовсе нет, — пожал плечами КьиРиа, выражение его лица указывало на то, что он нашел эту идею неприятной. — В каком-то смысле мой мозг такой, каким был всегда, просто стабилизированный. Так было на протяжении тысячелетий. Хотя внутри есть модифицированное нейронное кружево. Специфическое — не комм. А вот чем я действительно могу похвастаться, так это дополнительным хранилищем. Не обрабатывающие процессоры — просто место хранения. Хотя кого-то это, возможно, напугало бы.

— Оно отдалённое? — спросила Коссонт, — то есть, находится далеко или…?

— Нет. Оно во мне, — признался КьиРиа. — Непосредственно во мне. В человеческом теле предостаточно места для хранения информации, если только вы сможете закодировать соответствующие базы и установить нанапроводимую систему считывания через спирали. Я начал с соединительной ткани, потом кости, а теперь даже в самых жизненно важных органах есть встроенные хранилища. Нисколько не умаляет их полезности, во многом даже улучшает функционал, увеличивая прочность костей, например, и прочее. Хотя я заметил, что тело в результате не очень хорошо плавает.

— Ты буквально отягощен своими воспоминаниями! — сказал Склом, посмеиваясь.

КьиРиа это не впечатлило, он поднял руку и, вытянув палец, осмотрел его.

— Ну да. Однако в моем мизинце теперь больше знаний, чем у некоторых людей в буквальном смысле во всем теле.

— А что с генерирующим органом? — спросил Склом, смоделированный по образцу мужской силокулы. — Там тоже что-то хранится?

КьиРиа нахмурился, отведя взгляд, словно отвлекшись:

— В настоящее время пусто.

Склом расхохотался. Коссонт подумала, что мужчины, казалось, находили забавными схожие вещи и шутки, независимо от своей видовой принадлежности.

— Пространство для расширения! — Склом хрипел, хотя КьиРиа, похоже, не забавляло его веселье. Он закатил глаза, обменявшись с Коссонт многозначительным взглядом и слегка потерев переносицу при этом.

— Сначала мои воспоминания были размещены случайным образом по всему моему телу в многочисленных копиях, — поведал он. — В настоящий момент, когда доступное место занято, обычно имеется только одна копия каждого воспоминания — на протяжении веков я, в рамках одного из своих долгосрочных внутренних проектов, сортировал, перемещал и складировал все мои воспоминания, помещая их в места, казавшиеся мне наиболее подходящими. — Он посмотрел на Коссонт. — Я слукавил: мой… генерирующий орган содержит все мои воспоминания о моих предыдущих контактах. Что кажется вполне уместным.

— Ха! — воскликнул Склом, довольный признанием.

— Уместно, — согласилась Коссонт. — Но что осталось в вашем настоящем мозгу?

— Недавние воспоминания, недавно вызванные прежние воспоминания, очень запутанная карта ячеек памяти моего тела, и, своего рода, случайные, просеянные обломки мыслей, когда-либо проходивших через мою голову. Я не могу — не смею — вмешиваться в них, за исключением одного или двух очень специфических эпизодов. Делать это означало бы перестать быть собой. Мы в значительной степени являемся суммой всего, через что прошли, и избавиться от этого знания означало бы расстаться со своим я.

— Про какие один или два специфических эпизода вы… — начала Коссонт.

— Они не касаются тебя, — оборвал КьиРиа мягко.

Коссонт немного понизила голос:

— Кто-нибудь когда-нибудь разбивал вам сердце? — тихо спросила она.

— Фххх! — исторг Склом.