Водоворот

— Я — Игорь, — лучезарная улыбка снова осветилась его лицо. — Можешь думать, что хочешь, но я из тех, кто голосовал за перемирие с вампирами.

Ему не удалось развить мысль, так как в этот момент меня окликнула Ксюша: пришло время облачиться в подвенечные платья.

…Нервно поправив фату, я повернулась к девушке. Сегодня мне как никогда не хватало зеркала. Пожалуй, впервые за свою будущность вампиром я сетовала на его отсутствие.

— Как я выгляжу? — спросила у Ксении.

— Потрясающе. А я?

Мы с Ксюшей были вынуждены переодеваться в тесной каморке, предназначение которой осталось для меня загадкой. Солнце зашло, и единственным источником света служил небольшой огарок свечи, что примостился на кривом подоконнике.

Остальные ждали в главном зале. Лишь Оксане было позволено беспрепятственно посещать нас. Но как раз сейчас мать Ксении ушла, узнать все ли готово к нашему выходу.

Внезапно огонь свечи задрожал, точно мимо кто-то прошел, вызвав движением сквозняк. Ксюша полностью погрузилась в последние приготовления к свадьбе и ничего не заметила. Я подошла к окну, легла животом на подоконник и выглянула на улицу. При виде тени неподалеку от церковной стены еле сдержала рвущейся наружу крик ужаса. Понадобилось несколько секунд, чтобы узнать неожиданно визитера и немного успокоиться.

Вампир жестом попросил меня выйти к нему. И хотя сейчас меньше всего хотелось выяснять отношения, отказать я не посмела, помня о том, как полезен нам в самое ближайшее время может быть Андрей.

Бросив через плечо: «скоро вернусь», я выбралась на улицу прямо через оконный проем.

— Зачем ты здесь? — спросила я, отбросив на спину норовящую упасть на глаза фату.

— Допустим, я осознал всю степень мерзости своего поступка: бросить тебя в такой момент, когда Грэгори буквально дышит вам в спину — вряд ли я когда-нибудь смогу этим гордиться, — пока Андрей говорил, его внимательные глаза изучали меня сантиметр за сантиметром. — Превосходно выглядишь! — не удержался он от комментария. — Позволишь мне проводить тебя к алтарю?

Вампир протянул руку, но я не торопилась вложить в неё свою. На ссоры не было сил, впрочем, как и желания. На самом деле, я давно его простила. Просто так уж вышло, что именно в эту минуту вдруг осознала, что являюсь католичкой, а Влад — христианин. Как об этом можно было забыть? И по какому обряду мы собирались венчаться?

Андрей воспринял мою нерешительность, как отказ принять его оправдания.

— Что еще я должен сказать? Я готов извиняться хоть тысячу раз. Ты привязала меня к себе. Видит Бог, я хотел уйти и не раз, но ты меня не отпускаешь.

Он собирался продолжить акт покаяния, но я перебила:

— Я и не думала злиться или обижаться. Скорее, это мне надо просить прощения, — подойдя ближе, я обняла названного брата, почувствовав, как огромный груз упал с плеч. — Но мне надо решить одни вопрос и тогда я смогу ответить на твой.

Подобрав юбки, я устремилась к главному входу в церковь. Андрей шел следом и нес шлейф платья. Для полной идиллии не хватало только маленьких девочек, бросающих лепестки роз нам под ноги.

Моё появление в церкви прошло не совсем так, как было запланировано. Стоило войти, как головы всех собравшихся повернулись в нашу сторону. Ксюша уже успела присоединиться к остальным и теперь со смесью удивления и трепета смотрела на Андрея.

— Гляжу, у нас еще гости, — лицо Влада окаменело, но его реакция была менее бурной, чем у Глеба. Последний схватил лежащую на алтаре винтовку и направил дуло в грудь вампира.

— Он мой гость! — заявила я громко и четко. Эхо подхватило мои слова и многократно размножило.

— Пусть остается, — неожиданно за Андрея вступился Виктор. — Не стоит портить такой важный день.

Не успел старый охотник договорить, а накал страстей заметно спал, словно кто-то открыл клапан и выпустил пар. Конечно, Глеб и не думал убирать винтовку, Ксюша всячески сторонилась вампира, а Влад продолжал негодовать, но все эти эмоции притихли, как магнитофон, на котором убавили звук.

Оставив Андрея одного посреди зала, я направилась к священнику, решить мучающий меня вопрос. Пришлось долго объяснять, что именно меня смущает в предстоящем обряде. И пусть я не была никогда рьяной католичкой, изменять своей вере сейчас отчего-то не было желания. Не последнюю роль в этом сыграла довлеющая над нами опасность близкой смерти. Я не вела праведный образ жизни, мало уделяла времени духовному, но на пороге возможной гибели не хотелось окончательно портить отношения с Богом. Вдруг для меня еще не все потеряно?

Охотник, будучи по совместительству еще и святым отцом, заявил, что ему все равно по какому обряду проводить венчания и все зависит от нашего желания.

— Но как же так? — я растерянно заморгала. — Разве христианский священник имеет право совершать католические обряды?

— Милая, — впервые за время нашего знакомства глаза святого отца потеплели, и я, наконец, признала в нем служителя церкви, — я не принадлежу ни к одной конфессии. Считай, что у охотников своя религия и я её адепт.