Водоворот

– Господин Чэн, мы заплатим вам за лечение, только помогите нам! – ее взгляд был полон отчаяния. Должно быть, Чэн Ю стал их последней надеждой.

Он не хотел обидеть их отказом, поэтому осторожно взял конверт и небрежно сунул его в карман куртки, а затем улыбнулся и произнес:

– Хорошо, я встречусь с ним.

Солнце светило ярко, но голубое небо постепенно заволокли облака. На горы опустилась легкая дымка тумана. По извилистой горной дороге вниз стремительно мчался мотоцикл.

2

Дома в старом жилом районе располагались очень близко друг к другу, между ними вились узкие улочки. Стены были облеплены объявлениями и рекламой, воздух пропитан затхлым запахом, и казалось, что все вокруг будто заплесневело.

Парня звали Лю Юн, и, дав сыну такое имя, отец ожидал от него великих достижений[8].

– Я боялся, что он будет трусом, как я в детстве, поэтому все время говорил ему, что мужчина должен быть храбрым и решительным. Еще совсем недавно он был таким неженкой… Кто бы знал, что он вдруг станет суровым и жестоким! Однажды он пришел, снял школьный пиджак и рубашку, а у него на спине – огромная татуировка тигра! Представляете? Хотя в школе к нему никто и не лезет, он должен сосредоточиться на учебе. Кем он вырастет, если не будет учиться? – отец устало вздохнул.

Мать открыла старый фотоальбом в красно-зеленой обложке и показала фотографии Лю Юна. Здесь были фото с самого младенчества, от застенчивого мальчика с опущенной головой и потухшим взглядом до спокойного подростка, выглядевшего очень рассудительным. Чэн Ю тоже не смог бы предположить, что этот парень станет бунтарем.

– Выглядит очень тихим, – сказал психотерапевт.

– Изнеженный, как девчонка… – пробормотал отец с недовольным видом, – я так боялся, что он станет трусом, всегда учил его быть смелым… – Чэн Ю заметил, что отца эти фотографии разозлили сильнее, чем тот факт, что его сын спутался с хулиганами.

– Поговори мне еще тут! Это все твое воспитание! Господин Чэн, он все время нашему сыночку говорил, что если ребенок не может одолеть собаку – неважно, большую или маленькую, свирепую или спокойную, – то он слабак. И каждый раз давал нашему мальчику подзатыльники. А теперь еще и удивляется, почему тот взбунтовался! Вы только посмотрите на него! Сейчас-то тебя все, кроме его учебы, устраивает, да? Хоть бы раз о чем-то еще подумал, – и слезы снова навернулись на глазах матери.

Чэн Ю представил, как отец воспитывает Лю Юна. Позади маленького ребенка всегда высилась грозная и суровая тень. Стоило ему повернуть голову, как он видел лишь холодный и свирепый взгляд, словно у голодного тигра, спустившегося с высоких гор. Некоторое время Чэн Ю молчал, пока женщина не протянула ему чашку с чаем. Тут в комнату вошел парень. Чэн Ю сразу же узнал мальчика с фотографий.

– Здравствуй, Лю Юн, – улыбнулся психотерапевт.

– Проходи, солнышко. Познакомься, это господин Чэн, – мать подошла к сыну и протянула руку, чтобы забрать у него школьный рюкзак.

– Как же бесит! Можете уже отстать от меня? – раздраженно воскликнул Лю Юн и, оттолкнув руку матери, швырнул рюкзак на диван, пошел к своей комнате.

– Это еще что такое? Ты со своей шайкой так разговаривай, а с семьей не смей! С тобой вообще разговаривать невозможно! – отец схватил со стола скалку.

Лю Юн выглядел спокойным, когда пришел домой. Сейчас же в его взгляде появились отчаяние и беспомощность. Парень перехватил скалку и сердито уставился на отца, дрожа всем телом. Затем Лю Юн стянул с себя рубашку, и Чэн Ю заметил синие и красные линии на бледной коже. Мальчик выпустил из рук скалку, и тигр будто широко раскрыл пасть, обнажив острые клыки.

– Где ты сделал эту татуировку? – Чэн Ю внимательно разглядывал рисунок. Татуировка будто приходила в движение с каждым взмахом руки парня.

Психотерапевт не пытался примирить отца с сыном, тогда как женщина уже готова была броситься их разнимать.

– Не ваше дело! – сквозь зубы процедил Лю Юн.

– Наверняка были и другие варианты, но ты выбрал именно тигра… Хотя ты и не родился в год Тигра. Вот, возьми, – Чэн Ю достал из кармана пачку салфеток и протянул ее парню.

Только тогда отец заметил, что у его сына из носа течет кровь, а на лице появились синяки.

– Ох, сыночек мой! Снова подрался? Не можешь хотя бы ради матери прекратить так себя вести? У меня же сердце за тебя болит! – она обняла Лю Юна и расплакалась. Глаза сына тоже слегка покраснели.

– Каждый день ввязываешься в драки! Каждый день нарываешься! – отец демонстративно замахнулся скалкой и наконец опустил руку. Ему тоже было больно за сына, но он не хотел это показывать, поэтому лишь усмехнулся и добавил: – Ладно, учиться у тебя не получается, но ты даже в драке победить не можешь…

Услышав это, Лю Юн оттолкнул мать, поднял с пола рубашку и выбежал из дома, громко хлопнув дверью. Стены затряслись, и с потолка посыпалась штукатурка.

Чэн Ю понимал, что в этой семье много проблем. Но основная таилась намного глубже, чем казалось на первый взгляд. Он решил для начала узнать, что у Лю Юна происходит в школе, а уже потом разработать схему дальнейших действий.