Водоворот чужих желаний

Первые пару месяцев совместной жизни с Артуром и его семьей она чувствовала себя странно — как будто надела приличную одежду с чужого плеча: вроде бы все хорошо сидит, красиво смотрится, но «не твое». Муж работал с утра до вечера, Катя целыми днями усиленно занималась в его комнате (она так и не воспринимала ее пока как «свою»), потому что договорилась с преподавателями в институте об индивидуальной сдаче сессии, чтобы не брать академический отпуск. Дома постоянно находилась свекровь, и ее доброжелательность и забота иногда казались Кате чрезмерными. Но она тут же укоряла себя за нехорошие мысли, напоминая, что такая свекровь — золото, сокровище, которое нужно ценить. Сына Диана Арутюновна обожала, прощала Артуру все и даже готовила ради него нелюбимую ею жареную рыбу, от которой пахло на всю квартиру и лестничную клетку в придачу. Свекровь заставила и Катю научиться жарить камбалу и треску — мягко, но настойчиво приговаривая, что сама она не вечна, а жена должна уметь угождать мужу.

К ужину с работы возвращалась Седа. От нее всегда сильно пахло дешевыми сладковатыми духами, и Катя старалась не морщить нос, когда та подходила к ней поздороваться. Седа либо оживленно болтала на всевозможные темы, либо, наоборот, забивалась в кресло под торшером и молчала весь вечер, изредка кидая косые взгляды на невестку. Катя уходила в комнату мужа, однако свекровь деликатно, но твердо объяснила: у них в семье это не принято. Все женщины вечерами занимаются домашними делами и ждут главу семьи — то есть Артура. Если Кате нужно учиться, пусть занимается в зале, они с Седой не будут ей мешать. А если нет, то пусть либо помогает готовить ужин, либо делает что-нибудь полезное. Но только — вместе со всеми.

Иногда Катя пыталась пойти в гости к подружкам, но Диана Арутюновна и здесь была непреклонна: замужняя женщина должна проводить вечера либо с мужем, либо со своей семьей. А ее семья теперь она с Седой. Да и негоже девушке одной ходить поздно по темным дворам.

Катя понимала, что со своим уставом в чужой монастырь не лезут, и слушалась свекровь. Да и Артур не раз говорил ей, что у их семьи есть свои традиции, и ему было бы очень приятно, если бы Катя их уважала. Она и не думала не уважать, но каждый раз получалось, что ее желание побыть в одиночестве расценивается как посягательство на традиции. В конце концов Катя махнула рукой и стала придерживаться того порядка, который был заведен в доме Ашотянов. А с подружками встречалась днем и в выходные.

На одном она настояла еще до свадьбы, хотя Артур и его мать очень обижались на нее за это: на сохранении своей девичьей фамилии. Катя Викулова не могла представить себя Катей Ашотян. Это была фамилия папы, и отказаться от нее она не могла.

Лето прошло незаметно. К концу его Катя уже забыла о перенесенной операции и думала только о том, что впереди пятый курс и нужно постараться закончить институт с красным дипломом. Артур был по-прежнему внимателен к ней, часто приносил домой цветы, но никогда не брал молодую жену на встречи с друзьями, устраивавшиеся еженедельно.

— Котенок, маленьким девочкам там не место, — объяснял он с извиняющейся улыбкой. — Прости, малыш, но у нас чисто мужская компания, тебе там будет неинтересно.

Катя и не рвалась встречаться с его друзьями, но ей все меньше нравилось, что Артур проводит время по своему усмотрению, тогда как она должна подчиняться определенным правилам, установленным его семьей. Ощущение, что она живет не своей, а навязанной ей жизнью, не исчезло, но стало привычным. Поразмыслив, Катя решила серьезно поговорить с Артуром о том, что им нужно изменить в своих отношениях, и уже подбирала аргументы, чтобы убедить мужа переехать в съемную квартиру. И тут случилось событие, которое перевернуло их жизнь.

Звонок в дверь субботним вечером прозвучал отрывисто и оборвался — как будто тот, кто звонил, передумал и отпустил кнопку на половине звонка. Все ждали Артура, который, как обычно, встречался с друзьями, и Катя пошла открывать дверь, сама не понимая, почему ей вдруг стало не по себе.

Артур стоял, прижавшись лбом к дверному косяку, и по виску его стекал тонкий ручеек крови. На лбу наливался бордовым огромный синяк. Муж молча смотрел на Катю, и темно-карие глаза на белом лице казались провалившимися.

— Артур… Господи, что случилось?!

Она затащила мужа в квартиру, ощупала с головы до ног трясущимися руками.

— Что случилось? Артур, не молчи! Ты цел?

На шум выскочила Седа, за ней Диана Арутюновна.

— Мама… — Артур перевел взгляд на мать и быстро заговорил по-армянски. Изумленная Катя вслушивалась, не понимая ни слова: раньше муж при ней не говорил на родном языке.

Свекровь переспросила что-то недоверчиво, затем перевела на Катю тяжелый взгляд.

— Да что такое, скажите?! — взмолилась девушка. — Да скажите же вы мне, в конце концов!

Седа быстро бросила несколько слов, Артур начал горячо возражать.