Водоворот чужих желаний

Поняв, что его обманули, Вотчин попытался выгнать ее, но Эмма Григорьевна была моложе, сильнее, и ее поддерживала ярость человека, у которого хитростью отобрали предназначенное ему судьбой. Одного удара тяжелой статуэткой из оникса хватило бы, но она все-таки ударила его второй раз после того, как старик упал, чтобы не оставить ему ни одного шанса.

Дома, обнаружив, что русалки нет, Орлинкова не поверила самой себе. К счастью, муж еще не вернулся, и она поехала обратно и допоздна ходила вокруг дома Вотчина, осознавая, что это может быть опасно, но не в силах остановиться. Безрезультатно. В машине она пыталась заплакать, но не смогла. Слез не было. Было только удивление и тупая боль оттого, что ее второй шанс на счастье окончательно потерян, и отныне исправить это невозможно. Все, что она сделала, было сделано зря.

Эмма Григорьевна встала, одернула пиджак.

– В понедельник меня не будет на работе, Игорь Сергеевич, – сказала она как ни в чем не бывало, накидывая на руку пальто.

– Эй, вы куда собрались? – Здоровяк перегородил ей дорогу.

Орлинкова надменно взглянула на него.

– Вы собираетесь задержать меня? С какой стати? Вы что, представители милиции? С дороги!

Бабкин нехотя отступил в сторону. Эмма Григорьевна прошла мимо молчавших людей, отметила краем глаза, что ее „девочки“ в соседней комнате сидят неподвижно, как истуканы.

– Мы… мы так и отпустим ее? – не поверила Катя. – Макар, Сергей, что вы стоите?! Она же убийца!

– Мы не имеем права задержать ее, – пожал плечами Илюшин. – Все, что мы можем, – это предоставить всю найденную информацию следователю. Но реальных доказательств нет и, возможно, не будет.

– Мы знаем, что она совершила преступление, – зло бросил Кошелев. – И можем задержать ее до приезда милиции. Она же сбежит!

– Вы ее задержите? – Макар искоса взглянул на шефа „Эврики“. – Попробуйте, если хотите.

Они поспешно вышли из кабинета и обнаружили Орлинкову возле лифта в конце коридора. Она не смотрела в их сторону.

– Ну что? – спросил Бабкин. – Игорь Сергеевич, вы еще успеете ее задержать.

Кошелев взглянул на него, затем на Макара, выругался и махнул рукой.

– Фаина Григорьевна! – неожиданно позвал женщину Илюшин. – Послушайте, у меня к вам только один вопрос!

Услышав обращение, Орлинкова застыла, но затем повернулась к Макару с непроницаемым лицом греческой статуи. Парень сделал несколько шагов по направлению к ней и остановился, показывая, что не собирается ее преследовать.

– Что бы вы загадали? – громко и весело спросил он. – Неужели вы двадцать лет не могли исполнить свое желание и вам нужна была русалка? Или придумали что-то новое?

Двери лифта открылись, но Орлинкова не зашла внутрь.

– Загадала бы быть принцессой, а не лошадью, – ответила она, не повышая голоса, но Макар ее услышал. – Всю жизнь бы перекроила. Жизнь-то моя была беспросветная, что в Кудряшове, что в Москве. Жалко, с судьбой не поспоришь.

Она шагнула в лифт, и двери за ней закрылись.

– Может быть, и поспоришь, – пробормотал Илюшин, вспоминая ровесницу Орлинковой – Наталью Котик, счастливую со своими мальчишками, мужем и котами.

Ближняя к нему дверь распахнулась, и мрачная квадратная женщина в черном вывалилась в коридор.

– Что за столпотворение… – начала она, метнув негодующий взгляд на Капитошина и Катю, но заметила за ними Кошелева и осеклась. – Что происходит?

– От нас только что ушел навсегда еще один сотрудник, – похоронным голосом произнес Кошелев и неожиданно усмехнулся. – Хорошо хоть, никого не угробил.

– Кто ушел? Какой сотрудник? Кого угробил?

Игорь Сергеевич вкратце объяснил, кто ушел и почему. Алла Прохоровна недоверчиво посмотрела на него, думая, что ее разыгрывают, но лица стоявших вокруг сотрудников были серьезными.

– Орлинкова? – с ужасом повторила она. – А я-то…

Она хотела сказать, что собиралась заключить с Эммой Григорьевной пакт о взаимопомощи в деле выживания Викуловой из коллектива, но вовремя опомнилась. Та самая Викулова, которая выводила ее из себя, стояла в двух шагах от нее и смотрела своими большущими карими глазами на Капитошина. „Совсем из-за него голову потеряла, – мысленно фыркнула Шалимова, испытывая удовлетворение хотя бы от того, что Викуловой предстоит лить напрасные слезы по красавцу – все знали, что Таможенник не заводит романов на работе. – Ничего, милочка, тебе только на пользу будет пострадать немного. А то все слишком легко у тебя в жизни получается“.

Но, к ее удивлению, Таможенник обернулся к девчонке и сказал:

– Катюха, я могу подвезти тебя до той квартиры, которую ты договорилась посмотреть. Игорь Сергеевич, у нас рабочий день закончился?

– Закончился, – сделав паузу, согласился шеф. – Надеюсь, таких рабочих дней у нас больше не будет. Да идите уже, идите.

Ошеломленная не меньше, чем остальные сотрудники, Алла Прохоровна слышала, как Капитошин сказал Викуловой:

– Я тебя в машине жду. Давай, собирайся.

И пошел за верхней одеждой и ключами, насвистывая о Катюше, выходившей на высокий берег.

Ехали они медленно, то и дело застревая в пробках. Возле книжного магазина Капитошин остановился.