Водоворот Молний

— Она медитирует. «Тот-Самый-Бог», который оставил о себе «особое» впечатление погрузил её неприятное состояние. Не хочет и не желает видеть, чтобы кто-то из вас встретил его. Скорее всего ищет сценарий или способ победить его наиболее эффективно из своих воспоминаний под предлогом медитации. — небрежно взмахнул вверх ладонью, чуть закатывая глаза и выражаю на лице усталый вздох. Некоторые люди просто неисправимы и не меняются.

Любовь под угрозой. Решение? Защитить любовь.

Найти способ победить без таких катастрофичных ранений. Все еще думает, что это её ответственность. Когда как на самом деле ей нужно научится отпускать свои беспокойства и переживания. В конце-концов, наша история уже скоро закончится и нам необходимо позволить другим расти, развиваться и создавать свои истории.

— Иссин уже принял для себя будущую роль. Он все еще… все еще ждет достойного оппонента. Он никогда не будет сражаться с тобой или «Саске-Ока-Сан»…

Меня иногда забавляет, что Муген называет Саске второй мамой с помощью суффикса. Ну, отчасти это было правдой. Саске из любопытства решила накормить его своим молоком, а Итачи взяла на себя её близнецов. Зрелище было… возбуждающим для меня, но смущающим для них. Первый опыт и все такое. Но обе признались, что не особо нашли разницы. Дети были очень юные и не нашли какой-то разницы. Всегда после этого процесса клонило в сон.

Причина по которой Иссин никогда не будет со мной или Саске сражаться была простой. В семь лет Иссин раскрыл свою способность к адаптации и копировании. В начале я наивно полагал, что эта способность имеет ограничение на копирование лишь в реальном времени, но когда он создал образ «настоящей» Саске, встал в знакомую стойку с катаной для обнажения клинка из ножен, то именно в этот самый миг я понял, что на этот свет появился настоящий и ужасный монстр, который не будет иметь себе равных. Я не оскорблял его даруя этот титул, а скорее констатировал факт и был несколько горд за себя и Саске.

Иссин… Воссоздал Аспект Саске… В Семь Лет…

Движение было выполнено коряво и длилось всего две секунды. Именно из-за того, что движение было посредственное я и решил, что это всего лишь «физическое» подражание, но когда я ощутил знакомое ощущение и духовный росчерк в разуме, то было уже поздно. Я не успел уклониться. Все тело погрузилось в сетчатую сеть из ранений и рухнуло перед ним, образуя под собой лужу крови. Иссин, как и любой ребенок, хотел похвастаться, показать лучший прием своей матери и был полностью уверен, что я могу уклониться, уйти и оценить это достойно. Но чего он не знал, так это масштаба своего открытия и опасности этого приема. Данная сцена вызвала у него ментальный и тотальный шок. Плакал и просил меня не умирать, тормошил меня за плечо и из-за шока «забыл» как именно отменять Первородный Разрез, отчего я лишь обессиленно и устало лежал и ожидал появления Саске. Она пришла спустя пятнадцать секунд и данная картина её тоже погрузило на пару секунд в шок, но быстро взяла себя в руки и сняла ограничение от разреза на мое восстановление.

Нам пришлось подробно объяснить о том, что он сделал и что ему нужно быть крайне осторожным в дальнейшим.

Именно после этого он перестал играть со своей силой и всецело решил посвятить себя познанию. Было неприятно видеть фальшивую улыбку на его лице, но еще более неприятнее было видеть как с каждым годом Иссин принимал на себя новую роль. Он принял осознанное и по его мнению единственное необходимое решение. Иссин решил, что он будет сдерживать себя и свои силы. Именно эмоция и чувства могут повторить его ошибку и именно поэтому он решил избавиться от этого. Иссин принял решение, что он будет защищать этот мир от Ооцуцуки и убьет их Бога. Он видел наше «прошлое», хотел «отомстить» за нас и в тоже время получить тот самый достойный поединок.

Саске очень переживала и страдала от того, что не может ничего поделать с его мышлением, ибо отчасти, это было правильно, но с другой она потребовала с него обещание. Все же, чувства и эмоция — это неотъемлемая часть любого человека. Особенно для Учиха. Она попросила его не полностью всегда запечатывать и сдерживать в себя все это, а попытаться довольствоваться маленькими и незначительными моментами в этой жизни.

Я помню эту сцену как будто она произошла вчера.

Саске плотно, крепко и с материнской заботой обнимает его. Иссин медленно, почти машинально принимает её объятья, закрывает глаза и зарывается в её шею, из его глаз, постоянно активного додзюцу выходят слабые слезы.

— П-прости, Мам. Прости, что я родился… таким…