Водоворот (СИ)

Забыв накинуть пальто, я вышла на улицу. Влад стоял чуть поодаль от спасительного навеса над крыльцом, купаясь в лучах солнца. Я не посмела выйти из тени.

- Если ты не хочешь жениться на мне, я пойму, - произнесла я спокойно. Меньше всего я желала стать для него обузой, которую ему пришлось бы волочить за собой всю жизнь.

- Я недавно уже делал тебе предложение.

- С тех пор многое изменилось, - эхом отозвалась я.

- Я не изменился, - охотник обернулся и, сцепив за спиной руки, посмотрел на меня, - мое отношение к тебе не изменилось. Вопрос в том, изменилась ли ты? Ведь насколько я помню, в прошлый раз ты ответила «нет».

- Я была такой глупой. Сможешь меня простить? – дрожа всем телом, я совершила колоссальное усилие над собой и шагнула под обжигающие солнечные лучи. – Влад Климентьев, ты возьмешь меня в жены?

В глазах охотника мелькнул испуг. Он вмиг сориентировался: бросился навстречу, увлек меня в тень и прижал к двери дома. Спиной я ощущала твердую поверхность дерева, руки лежали на груди Влада. Под правой ладонью билось живое сердце, и это было так восхитительно, что у меня перехватило дыхание. Все моё «я» трепетало от соприкосновения с этой хрупкой, такой ненадежной, но при этом непередаваемо прекрасной жизнью.

Влад наклонился к моим губам и едва различимо произнес:

- Я обещаю любить тебя, пока смерть не разлучит нас.

От этой незамысловатой клятвы у меня побежали мурашки, точно маленькие жучки поползли по коже. Это было почти ничто – всего одна короткая жизнь - такая малость, но вместе с тем несравнимо больше того, что еще вчера предлагал Андрей.

- А я клянусь любить тебя и после смерти, - прошептала я в свою очередь, понимая, что так и будет: впереди ждет целая вечность, чтобы научиться существовать без него. Только я не уверена, что справлюсь.

Глава 9.Новая жизньи старые счеты

Мы с Владом вошли в дом, держась за руки, как школьники. Было так замечательно ощущать тепло его ладони в своей, что я не торопилась освободиться, готовая послушно следовать за ним, куда он пожелает. Но нам не дали насладиться минутой примирения громкие голоса, что доносились из гостиной.

Поспешив в сторону назревающего скандала, мы застали Оксану в позе разгневанного Зевса-громовержца. В роли груши для битья выступала Ксения. Она стояла напротив матери, склонив голову к полу, но, не смотря на позу покорности, напряженные плечи и сжатые кулаки говорили о решительности девушки отстаивать свою позицию.

Не зная причину ссоры, я рассеянно изучала людей. Глеб и Виктор предпочли держаться в стороне. Весь их вид говорил о том, что они не станут вмешиваться в разборки между матерью и дочерью. Я нахмурилась, пытаясь вспомнить, что же успела натворить Ксюша, чтобы вызвать такой гнев. Но не одна из придуманных мною причин не шла ни в какое сравнение с происходящим на самом деле.

- Почему ты мне ничего не сказала? – в голосе Оксаны сквозила обида. – Вечно я все узнаю последней!

Неожиданно встрял Дима, стоящий неподалеку от девушки:

- Просто не было подходящего времени.

- Значит, теперь вполне подходящее время, чтобы сообщить мне, что вы намеренны пожениться?

Наверное, я смотрелась весьма глупо с раскрытым от удивления ртом. Радует одно – Влад выглядел не лучше. Конечно, я знала о близких отношениях между Ксюшей и Димой, но не предполагала, что они зашли так далеко.

- Я не могу дать своё материнское благословение, - заявила Оксана. – Подумай, какая жизнь тебе ждет. Я сама была женой охотника и знаю, о чем говорю.

Ксения чуть ли не плакала, слушая мать, но последняя была непреклонна. Слишком яркими в её памяти были образы погибших мужа и маленького сына, чтобы позволить дочери повторить этот путь скорби. В конце концов, девушка не выдержала. Едва сдерживая рыдания, она убежала к себе в комнату. Оксана, чеканя шаг, проследовала на кухню, где еще долго гремела посудой.

Дима обратился к отцу и брату за помощью, призывая их утихомирить Оксану, а я, пользуясь моментом, по-тихому улизнули вслед за Ксенией.

Девушка лежала на постели, прижав лицо к подушке. Худенькие плечи сотрясались от рыданий и громких всхлипываний. Я пристроилась на краешек кровати и опустила руку ей на голову. Ласково пригладив непослушные рыжие волосы, просто сидела рядом, давая Ксюше выплакаться. Постепенно рыдания становились тише, а интервалы между всхлипываниями увеличивались.