Водоворот времен (СИ)

- Если столько же будем зарабатывать, то двадцать семь, и еще немножко останется. Всего лишь двадцать семь раз! Всего-то!

Ричард немного успокоился. И точно. Чего волноваться? Это же три-четыре недели, вряд ли больше...

- Завтра... - начал было Ричард, но Пастуро его прервал.

- Завтра вряд ли получится. У меня другие дела. А кроме того, надо же выискать нетронутое логово! С урожаем побогаче! В общем, давай так. Ты чуть позже полудня приходи на обычное место. Ну скажем, начиная с послезавтра. Да, - Пастуро обрадованно закивал идее своей же собственной идее. - Точно! Послезавтра если я буду на месте - значит, идем на охоту. А нет - можно отдыхать и чем другим тебе заняться. Хорошо, в общем!

Окен хотел было что-то сказать, но Пастуро снова его прервал:

- И не благодари меня! С умом распорядись денежками! - словно бы и не проделавший такой долгий и трудный путь, Пастуро пружинистыми шагами скрылся в какие-то мгновения, и след его простыл.

Окен хотел было уже идти, но что-то заставило его обернуться. В том самом переулке, откуда они с Пастуро притащили тушу, показался выводок поросят. Они, сгрудившись кучкой, шли по запаху матери.

Ричард так и остался сидеть, глядя вслед уходящему Пастуро. Хотелось плакать, хотя, казалось бы, почему? Ведь вот они, деньги...Но...Но...Но как-то нерадостно было у него на душе, вот что.

Домой вернулся парень поздно и ожидал, что ему устроят встряску. Ну еще бы! Родители, когда он запаздывал с возвращением, постоянно ему выговаривали. Мол, зачем он так поступает, зачем по лесу бродит, неужели он не понимает, что может случиться всякое. Ричард же подумал: его самого лес как раз и спас, а вот оставшихся дома...

Дядюшка Бауз встретил Ричарда кивком головы. Он был еще более молчалив, чем обычно. Только и делал, что крутил в руках глиняную тарелку, одну из тех, что украшали стены жилых комнат. Детвора была рядом с отцом, - но и они хранили молчание. Чувствовалось неладное.

- А, всяко бывает, Рик, всяко... - ответил Бауз на расспросы. - Малышу просто нездоровится. Сильно. Пройдет. Все подрастают. А если нет...Ну...Что мы, самые счастливые?

Из-за стены донесся надсадный рев малыша. Пальцы Бауза до белизны в костяшках сжали тарелку.

- Будем лекарства покупать. Жрецов, что ли, позовем. В конце концов, я не самый бедный человек в Лефере. Цех тоже поможет, я надеюсь. Ты поужинай.

Кусок в горло не лез. Ричард лег спать, и ему ничего не приснилось. Окен был счастлив этому.

Утром снова приходил Интендант - но Ричард с удивлением заметил: богато разодетый человек даже не обратил внимания на хлеб.

- Ну как она? - только и спросил Интендант.

- Она-то...не спит почти. За малыша волнуется, - коротко ответил Бауз. Кажется, он был куда довольнее, когда Интендант просто забирал хлеб и не вдавался в расспросы.

- Ты скажи, Бауз, чем помочь...и...я поговорю с цеховым начальством. Ну, мало ли, - Интендант как-то странно отвел взгляд.

- Спасибо, - только и ответил Бауз. - Если она найдут лекаря...хорошего...но...по карману.

- Об этом не беспокойся. Цех в беде не оставляет, - кивнул Интендант. Бауз протянул ему было хлеб, но тот лишь покачал головой. - Не в этот раз. Сегодня возьму больше с других, тех, кто напортачит.

- Угу, - только и ответил Бауз. - Спасибо...

Интендант снова покачал головой и ушел.

Дальше в пекарне было тихо до самого начала торговли. Только раздавался плач малыша.

Ричард, кажется, впервые не торопился на городскую площадь. У той самой двери он увидел тех насмешливых стражников, и решил, что незачем больше пробиваться. Все одно выходило, что ничего не выходило. Оставалась одна надежда - на заработок у Пастуро.

Площадь была какой-то ну очень оживленной, и Окен решил прогуляться, посмотреть на лавки торговцев. Они размещались по краям, многие стояли вплотную к стенам домов. Повсюду расхаживали торговцы вразнос, нахваливая свои товары. Пахло так вкусно, что живот у Ричарда сводило. В последние дни он ел не то чтобы досыта: он понимал, что тетушке Сю просто некогда кухарничать. Дядюшка же, похоже, был хорошо только в выпекании хлеба. Даже похлебка выходила уж больно водянистой. Но и то хорошо - лучше, чем ничего...

- Подайте ветерану Доброй компании! Подайте ветерану Доброй компании! - от мыслей Ричарда оторвало подергивание края его рубахи.

У старика практически не было ног. Только жалкие обрубки заканчивались огромными башмаками, надетыми задом наперед. Беспорядочно свисавшие кудри почти целиком закрывали лицо (загорело, насколько мог заметить Ричард): разве что глаза было видно. Покрасневшие, жалостливые.

- Подайте ветерану! - одной рукой старик тряс за рубаху Ричарда, а другую протянул в надежде на подаяние.

- У меня нет...У меня ничего нет...Родителей - убили...Друзей - убили... - только и смог произнести Ричард.

Даже медяки он спрятал в матраце, выйдя гулять с одной-единственной монеткой. Он боялся, что деньги украдут в толкучке: дядюшка Бауз предупредил, что карманники совсем обнаглели.