Водоворот

— Гражданская война разрушила ее организационную структуру. Им придется теперь преодолевать взаимное недоверие, равно как и недоверие к ним чернокожего населения. После очевидных перегибов Форстера даже белые перестали доверять полиции. Мы выписали сюда все подразделения военной полиции, какие только смогли собрать. Я уже назначил офицеров по связям с гражданским населением. Мы будем выполнять функции полиции, пока не будет сформирована новая служба охраны порядка. Это несложно. — Крейг даже подался вперед, стараясь лучше донести до собеседника свою мысль. — Я хочу, чтобы у южноафриканцев, черных, белых и цветных, выработался рефлекс, как и у нас, американцев: попал в беду — зови полицейского. Сейчас это ни одному чернокожему и в голову не придет. Мы наберем новых людей, разработаем новую форму, новый устав.

— Я согласен с вами, Джерри. Но какие законы они будут проводить в жизнь?

— Вот в этом-то и заключается главная трудность.

21 ЯНВАРЯ, ГОСУДАРСТВЕННАЯ ДОРОГА №. 1

Нксумалу Мчвенге был из племени коса. В прошлом член АНК, он работал на эту организацию, находясь на службе в вооруженных силах ЮАР. Потом он примкнул к армии Веги. Мчвенге с удовольствием работал разведчиком у кубинцев. Они обещали прогнать буров и устроить социалистический рай, о котором он всегда мечтал.

Но потом случился Потхитерсрюс. Тысячи чернокожих жителей города были отравлены ОВ, нервно-паралитическим ядом, что до глубины души потрясло черных южноафриканцев, сотрудничавших с кубинцами. Делегацию, посланную к начальнику штаба Веги, прогнали, а двоих, протестовавших сильнее прочих, арестовали, и никто их больше не видел.

Так Мчвенге приобрел еще одного врага. Он сбежал от кубинцев и примкнул к какому-то отряду, воюющему против них. У его отряда не было названия, но вместе с другими такими же отрядами они обстреливали из засад и устраивали набеги на расположение частей кубинских освободителей, превратившихся в захватчиков. Иногда они нападали на кубинцев вместе с белыми фермерами, но это было не правило, а, скорее, исключение.

Теперь война между кубинцами и бурами закончилась, но кубинцы продолжали оставаться его врагами. Правда, американцы и англичане тоже были враги, хотя они и положили конец войне. Мчвенге считал, что у него мало союзников.

Мчвенге лежал в небольшом укрытии из камней в пятидесяти метрах от шоссе. Маленький, коренастый чернокожий привык к жаре и неудобствам, особенно на подобных заданиях. Он уже несколько дней следовал за отступающей кубинской колонной, наблюдая и размышляя. В конце концов он выбрал место. Тщательно приготовившись, он лежал здесь с рассвета, надежно скрытый от глаз патрулей, охранявших шоссе. Он сжимал в руках взрывное устройство и ждал.

Штабом служил кузов грузовика. Его брезентовый верх защищал от летнего солнца, и в нем с избытком хватало места, чтобы осуществлять те немногочисленные функции, которые еще оставались у штаба Веги.

Генерал Антонио Вега, освободитель Уолфиш-Бей, сидел на походной табуретке в двигающемся грузовике, читая сводку вчерашних потерь. Грузовик ехал медленно, словно из сочувствия к тем тысячам человек, у которых не было транспорта.

Выглянув из-за брезентовых створок, Вега увидел позади себя всю колонну. Его грузовик шел первым — не только для того, чтобы избежать пыли, но чтобы каждый знал, где его искать. Впрочем, даже здесь, впереди всех, жара и пыль становились невыносимыми.

Люди двигались в две шеренги, между ними вклинивались грузовики — они везли раненых, а также продовольствие, воду и другие припасы для колонны. Но машин было так мало, что и речи быть не могло разместить на них всех солдат. Практически весь транспорт Веги был уничтожен в то ужасное утро. А эти машины пришли с севера с грузами, которые частично пришлось выбросить, остальное использовать.

Его люди страдали от жары. Неделя пути выкосила всех слабых и нестойких, но даже для сильных полуденное солнце и пыль были серьезным испытанием. Хотя им ничего больше не оставалось — только идти.

Противник оставил в покое обоз и практически предоставил государственную дорогу № 1 в его распоряжение — пока он двигается на север. Впереди шла рота полиции союзников, расчищая дорогу и следя, чтобы никто из кубинцев не сбежал. Такая же рота шла сзади, подбирая отставших. Кроме того, они подобрали множество дезертиров — перебежчиков, как называли их на Западе.

Вегу раздражало, что не все его люди разделяют его желание вернуться на Кубу. Даже предвидя гнев Кастро, генерал только и мечтал о том, чтобы скорее добраться домой. До сих пор все его требования о выдаче дезертиров оставались без ответа. Конечно, легко игнорировать просьбы побежденного генерала.

Нога все еще болела, одежда провоняла насквозь, тело ныло. Трудности полевой жизни, казалось, остались прежними, но теперь не было стимула с ними мириться; не осталось ничего, что занимало бы его мысли.