Водоворот

Полковник Роберт О'Коннелл неподвижно стоял, наблюдая, как толпа военных и гражданских сановников медленно уходит вперед вдоль аккуратно подстриженных лужаек и садов Пелиндабы. Комплекс не имел ничего общего с тем, каким он видел его в последний раз — разоренным войной, заваленным трупами. За несколько месяцев, прошедших с момента окончания военных действий, бригады рабочих трудились день и ночь, заравнивая бульдозерами окопы и демонтируя пулеметные точки. От разрушенного здания завода по обогащению урана не осталось и следа — о том, что оно когда-то находилось здесь, говорила лишь металлическая табличка.

Но пять длинных низких бункеров, где в свое время держали оружие, сохранились в неприкосновенности — они выглядели зловеще даже под ярким осенним солнцем. Их земляные курганы будут вечно маячить за мемориальной гранитной стелой, которую торжественно открыли в этот день. Над ней, развеваясь на свежем, прохладном ветерке, реял американский флаг.

О'Коннелл молча читал надпись на граните:

«УДАЧА ЛЮБИТ ОТВАЖНЫХ.»

«В честь доблестных солдат и летчиков Вооруженных сил Соединенных Штатов Америки, отдавших здесь свои жизни за то, чтобы другие могли жить».

«Никто другой любви так не достоин».

Его взгляд скользнул по списку имен внизу — списку, казавшемуся таким длинным. Каждое вызывало в его памяти знакомое лицо или голос. Взор его на мгновение замутнился, и он быстро моргнул.

О'Коннелл взглянул на свои орденские планки. Вместе с несколькими другими «рейнджерами» он был награжден почетной медалью Конгресса за доблесть, проявленную при штурме Пелиндабы. А 1-й батальон 75-го полка в дополнение ко многим его боевым заслугам был удостоен благодарности президента. Ему вспомнились ликующие толпы, марширующие военные оркестры, крепкое рукопожатие президента и сердечные слова благодарности.

Он снова посмотрел на памятник, воздвигнутый новым правительством ЮАР. В некотором роде, эта простая гранитная стела значила больше, чем любая церемония или кусочек цветной ленты. Пока она стоит, люди, которые сражались и погибли в Пелиндабе, никогда не будут забыты.

— Полковник?

О'Коннелл повернулся. Бригадный генерал Генрик Крюгер, новый начальник генерального штаба вооруженных сил ЮАР, стоял, ожидая его. О'Коннел выдавил из себя улыбку.

— Извините за рассеянность, Генрик. Старый солдат, вспоминающий минувшие битвы, и все такое.

Крюгер понимающе рассмеялся.

— Не такой уж старый, дружище. И думаю, не настолько уж погруженный в прошлое. — Он кивнул в сторону своей машины. — В общем, поехали, у меня дома есть бутылка очень старого и очень хорошего «скотча». Давайте выпьем в память о тех, кого мы потеряли, и за все, что приобрели. Это как раз то, что нужно, верно?

О'Коннелл почувствовал, как губы сами собой расплываются в улыбке.

— Аминь, бригадный генерал. Ни один «рейнджер» не позволит хорошей выпивке пропасть даром.

Оба солдата вместе направились к ожидающей их машине. Послеполуденное солнце отбрасывало позади них длинные тени.

1 МАЯ, ОТДЕЛ НОВОСТЕЙ, ГАЗЕТА «ЙОХАННЕСБУРГ СТАР»

Эмили ван дер Хейден сосредоточенно вглядывалась в текст на экране своего компьютера. Она нажимала клавиши управления курсором, перемещаясь взад-вперед от абзаца к абзацу. Статья была неплохой. Совсем неплохой.

Нет, вздохнув, подумала она, статья не имеет никакого отношения к ее мрачному настроению. Депрессия пришла изнутри.

Эмили мысленно встряхнулась. Ей не следует так огорчаться. Это просто странно. В конце концов, теперь она подающий надежды молодой репортер, самой массовой ежедневной газеты ЮАР. Ее давнишние мечты наконец сбылись. Так что же ей не так?

Предательский голос из глубины сознания прошептал ответ. Иэн Шерфилд — вот в чем причина. Точнее, в том, что его нет с ней.

Сразу же после окончания войны, руководство его телекомпании вызвало Иэна в Америку. Она не особенно возражала. В конце концов, он заслуживал наград и почестей, которые, как он сказал, полились на него дождем. Кроме того, он хотел навестить своих родителей, братьев и сестер. Казалось бы, все нормально…

Но он не вернулся. О, они обменивались открытками, письмами и даже пару раз созванивались, но тем не менее общались все реже и реже. Вот уже больше двух недель она не получала от него никаких известий. Он не ответил ни на одно из ее посланий, которые она оставила для него в разных местах.