Воды спят

– Мы отправимся туда, как следует замаскировавшись, чтобы иметь возможность затеряться среди них. Я должна собственными глазами увидеть молот. У него есть одна особенность – он тяжелее, чем кажется на вид.

Могаба еле заметно поклонился. И снова промолчал, хотя понимал, как трудно им будет затеряться среди людей, на которых они охотятся.

– Займись подготовкой своих людей, – закончила свои инструкции Душелов. – Им придется пару недель держать Таглиос в узде.

На этом Могаба отбыл, так и не сказав ни слова, даже по поводу того, что уже за время их разговора временные рамки оказались сдвинуты. Положение у него было такое – делать много, а говорить мало. Или, лучше, вообще молчать.

Протектор, забавляясь в душе, проводила его взглядом. Ему казалось, что он очень хорошо скрывает свои мысли. Но она была столь древней в своей порочности и изучила внутреннюю подоплеку человеческого поведения столь глубоко, что почти могла читать мысли.

65

Маленькая крепость медленно оплывала, словно сделанная из разогретого воска. Как только я заснула и не могла больше помешать ему, Гоблин тут же переложил всю дальнейшую колдовскую работу на плечи Тобо. Последнему пришлось немало потрудиться, чтобы выкурить уцелевших врагов из их убежища. Скверный мальчишка учился у своих наставников гораздо дольше, чем и он, и они хотели признавать.

Солдаты гарнизона выносили наружу своих мертвых и раненых, когда меня разбудил крик. Я села. Уже близился рассвет. И мир вокруг стал совсем другим.

– Красавчик, что случилось? – спросив я. Один из моих ветеранов узнал одного из врагов.

– Этот парень у них за старшего, – объяснил Красавчик. – Это – Кусавир Пете, Дрема. Помнишь? Мы думали, что он погиб, когда бахратский батальон попал в засаду под Кушкоши и был уничтожен.

– Помню.

Я помнила и еще кое-что, то, чего Красавчик не знал. То, о чем рассказала лишь Мургену, который находился в одном из своих призрачных блужданий в то время, когда произошла эта резня. Кусавир Пете, в те времена один из братьев Отряда, присягнувший ему на верность, завел в ловушку наше самое крупное воинское формирование, скомплектованное из союзников Отряда. Можно считать, что именно это поражение стало для нас концом Кьяулунской войны. Кусавир Пете нарушил свою клятву. Кусавир Пете предал своих братьев. В моем списке людей, с которыми я жаждала встретиться, он стоял очень высоко. Даром, что до сих пор мне довелось столкнуться лишь с одним человеком, который утверждал, что Пете уцелел, а его предательство было вознаграждено высоким постом, деньгами и новым именем. Но даже те из наших, кто ничего этого не знал, быстро вычислили, что к чему, стоило им увидеть его.

– Что же ты не попросил ее изменить свою внешность? – сказала я, когда они швырнули его, истекающего кровью, к моим ногам. – Хотя ты, наверно, не ожидал и такой щедрости с ее стороны.

Я не позволяла ему отвести взгляд. То, что он увидел в моих глазах, убедило его, что нет смысла отрицать что-либо. Вайра-Наг выполз наружу, и я не стала удерживать его.

Все больше и больше людей собиралось вокруг. Поскольку многие были не в курсе дела, я рассказала, как Душелов склонила Кусавира Пете к предательству и как он помог ей уничтожить более пятисот наших братьев и союзников. Первоначальные и не совсем искренние приветствия тут же сменились красноречивыми советами относительно разных способов, с помощью которых мы можем разделаться с предателем. Я не мешала людям выговориться – до тех пор, пока некоторые не начали распускать руки. Тогда я сказала Гоблину:

– Спрячь его куда-нибудь. Он еще может нам пригодиться.

Возбуждение постепенно улеглось, и я смогла позволить себе удовольствие плотно поесть. Почувствовав себя гораздо лучше, я воспользовалась возможностью побеседовать с господином Сурендранатом Сантаракситой.

– Похоже, такая жизнь вам по душе, – сказала я, добравшись до него. – Вы выглядите лучше, чем в то время, когда покидали город. – И это была чистая правда.

– Дораби? Парень, я думал, ты погиб. Несмотря на бесконечные уверения, что это не так. – Наклонившись поближе, он добавил доверительно: – Они не все честные люди, твои товарищи.

– Что, Гоблин и Одноглазый уже взялись обучать вас игре в тонк?

Вид у библиотекаря стал немного… смущенный, что ли?

– У них есть чему поучиться. – Потом застенчивость сменилась некоторой игривостью, – Мне кажется, я тоже кое-чему научил их. В юности карточные трюки были одним из моих хобби.

Я не удержалась от смеха, представив себе, как эти пройдохи сами оказались в дураках.

– Вы нашли что-нибудь полезное для меня?

– Я прочел каждое слово в каждой книге, которые мы прихватили с собой, включая современные хроники вашего Отряда, написанные на известном мне языке. И не обнаружил ничего выдающегося. Тогда я позволил себе немного поразвлечься, попытавшись разобраться в хрониках, которых не мог прочесть, путем сравнения текстов, написанных на разных языках.