Воды спят

Они, казалось, сильно расстроились. Наверно, думали, что я буду играть по их правилам. В конце концов, они здорово разозлились и заковыляли прочь.

«Мурген, я не знаю, где ты. Но тебе придется объяснить мне все это».

Чудища ушли, не причинив мне никакого вреда. Теперь, может быть, удастся немного поспать. Самым обычным сном, безо всяких этих чересчур реальных сновидений и ужасного, неправдоподобного неба.

Начался дождь. Самый настоящий, без сомнения – я лежала, скрючившись, а холодные капли падали прямо на меня. Спрятаться не представлялось возможным – на этой равнине палаток не расставишь. Кстати, составляя свои планы, мы вообще упустили из вида погоду. Не знаю даже, почему, хотя, похоже, сколько ни планируй, всегда упустишь что-нибудь важное. Что-то, что непременно проглядят все те, кто разрабатывает планы. И уже потом, когда начинаются неприятности, ломаешь голову, как можно было упустить нечто столь очевидное.

Неизвестно почему, но мы, по-видимому, думали, будто такое понятие, как погода, к этой равнине неприменимо. Может быть, из-за того, что в Анналах Мургена о ней не сказано ни слова. Но кое-кто мог бы обратить внимание, что Плененные совершали своей поход «в другое время года». Кое-кому следовало бы отдать себе отчет в том, что стоит за этими словами. Кое-кому – значит, в первую очередь, мне.

Было достаточно знобко и до того, как начался дождь, теперь же похолодало еще сильнее. Двигаясь на ощупь, я встала и помогла укрыться тем, кто лежал поблизости. Потом натянула на себя еще одно одеяло и кусок палатки, свернулась калачиком и уснула, несмотря ни на что. Это был всего лишь мелкий, моросящий дождик, а когда устанешь, ничто не имеет значения, кроме сна.

76

Вернувшись в страну снов, я встретила там Мургена.

– Ты удивлена? Я говорил, что увижусь с тобой на равнине.

– Ну да, говорил. Но именно сейчас мне больше всего хочется спать.

– Ты и спишь, И проснешься такой свеженькой, будто спала как убитая.

– Мне не нравится выходить из тела.

– Ну, так не выходи.

– Я не могу контролировать это.

– Можешь. Просто реши, что не станешь. Это – основное. Большинство людей поступают так чисто инстинктивно. Поспрашивай других завтра. увидишь, что многие из этих людей могут не только выходить из плоти, когда захотят, но и возвращаться.

– Значит, это происходит со всеми?

– Да, здесь это может делать каждый. Если захочет. Большинство не хотят этого так сильно, что даже не осознают открывающейся перед ними возможности. Ладно, все это не имеет значения. Я здесь не для того.

– Но для меня эти люди имеют очень даже большое значение. Они напуганы. А я всего лишь самая обыкновенная городская девчонка, не слишком образованная…

– Кончай хныкать, Дрема. Не трать времени даром. Я тебя знаю, как облупленную. А вот тебе кое-что следует узнать.

– Слушаю.

– До сих пор у тебя на равнине все шло; более-менее гладко, потому что ты руководствовалась Летописями, Держись и дальше этого и у тебя не будет никаких неприятностей. Не трать зря время. У вас маловато воды – даже если вы зарежете по дороге своих животных, как и планировалось. Здесь есть лед, который можно растопить, но если ты будешь тратить время впустую, вам придется убить больше животных, чем вы рассчитывали. И позаботьтесь о них хорошенько, пока они еще живы. Не допускайте, чтобы они страдали от жажды, а то они начнут бродить вокруг в поисках воды и могут пострадать. Это, конечно, излечимо, но тоже может потребовать времени. А у вас его нет.

– Тогда с нами не случится того, что произошло с Зиндабом и некоторыми другими?

– Да. Завтра вы найдете Бадью. Я нарочно предупреждаю тебя об этом, чтобы ты успела подготовиться.

Я уже успела сделать это. Давным-давно. Увидеть Бадью мертвым и вправду будет нелегко, но я смогу пройти через это.

– Скажи, что еще нужно делать.

– Ты все делаешь как надо. Просто поторопись.

– Может, разбить отряд на группы? Послать ударные силы вперед?

– Нет, не стоит. Ты не сможешь руководить теми, кого не будет с тобой. А среди них может оказаться человек, который допустит серьезный промах и погубит всех вас.

– И вас тоже?

– Если вы потерпите неудачу, никто не вытащит нас отсюда. Кроме вас, никто даже не знает о том, что мы живы.

– Дочь Ночи и Нарайан Сингх знают. Скорее всего. – Не сомневаюсь, они слышали достаточно, чтобы сделать такой вывод.

– Значит, и Душелов знает. Но, как ты догадываешься, эти люди вряд ли заинтересованы в воскрешении мертвых. Не говоря уж о том, что сейчас Врата Теней можно открыть только с этой стороны. Это – последняя ставка в игре, Дрема. И на кону все.

Я не стала напоминать Мургену, что Нарайан Сингх и его подопечная очень даже заинтересованы в воскрешении кое-кого, кто был похоронен вместе с ним. Он был прав насчет Врат Теней – больше снаружи Ключей не осталось.

– Как я узнаю, что ты собираешься поговорить со мной вот как сейчас? – Он одарил меня улыбкой – наверно, той самой, которая покорила сердце Сари. – Ты должен увидеться с Сари.

– Уже. Вот почему я не сразу пришел к тебе.