Воды спят

Отнюдь не лишнее предостережение. Меньше всего нам улыбалось, чтобы кто-то из сильных мира сего затащил Шикхандини в темный угол и принялся щупать ее.

Бог даст, до этого дойдет. Невозможно даже представить себе последствия такого поворота событий, хотя в принципе это было не исключено. Даже простые люди зачастую не останавливаются перед насилием, что же говорить о тех, кто воображал, что для них закон не писан?

– Нарита! – позвал Барунданди. – Куда ты опять запропастилась? Черт бы побрал эту женщину. Наверняка опять точит лясы на кухне. Или дремлет где-нибудь в уголке.

Позади нас, в зале заседаний, послышался голос Радиши, но отдельных слов было не разобрать. Ей раздраженно ответил другой голос. Душелов, скорее всего. Мне захотелось поскорее убраться отсюда. Я пошла быстрее.

Сава иногда делает то, что другие не всегда понимают. Сабредил, заволновавшись, схватила ее за руку. Барунданди сказал ей:

– Веди всех на кухню, вам дадут поесть. Если Нарита там, скажи, что она нужна мне.

– Саве самое время заблудиться, – заявила я, как только он скрылся из вида.

Страницы Летописей, которые Сабредил приносила Дреме, не всегда устраивали последнюю. Сабредил, вынужденная торопиться, не имела возможности прочесть, что перед ней, и редко приносила что-нибудь действительно интересное.

Я надеялась, что помню дорогу. Даже для того, у кого есть веревочный защитный браслет, опутанный паутиной заклинаний, Дворец – опасное место. Я не пускалась в странствия по нему с тех пор, как Капитан был Освободителем и великим героем таглианцев. И даже тогда я бывала тут всего лишь несколько раз.

Почувствовав себя неуверенно, я достала кусочек мела и начала время от времени рисовать на стенах крошечные буквы алфавита Сангел. За годы, проведенные на юге, я немного выучила этот язык, что оказалось совсем непросто. Если кто-то и обнаружит мои пометки, то почти наверняка не поймет, что они означают.

Я нашла комнату, где были спрятаны старые книги. Чувствовалось, что кто-то часто бывает здесь. Я вытащила книгу подревнее. Черт, ну и тяжеленная же она была! Оказалось, вырывать из нее страницы очень даже нелегко. Они даже были не из бумаги, которую вообще мало кто употреблял. За один раз удавалось вырвать лишь одну страницу. Вот почему, наверно, Сабредил приносила, что под руку подвернется. У нее не было времени копаться и выбирать.

Я увлеклась и в какой-то момент забеспокоилась, что, наверно, отсутствую слишком долго. Барунданди или его жена могли заметить, что меня нет. Я очень надеялась, что они не начнут допытываться, почему Сабредил не подняла шум, обнаружив мое отсутствие.

Но, несмотря на все свои тревоги, я никак не могла остановиться и продолжала вырывать страницы. И унялась, лишь когда их набралось столько, что мы и втроем еле-еле смогли бы унести.

Я спрятала все это добро в чулане неподалеку от служебного выхода, хотя вовсе не была уверена, удастся ли нам улучить момент, чтобы забрать их оттуда. Потом собралась и настолько хорошо прониклась духом Савы, что почти и в самом деле почувствовала себя полной кретинкой.

Они обнаружили меня, грязную, зареванную и безуспешно пытающуюся найти дорогу в зал заседаний; «они» – это значит другие наемные работницы. Меня тут же отвели к Сабредил и Шикхандини. Я вцепилась в руку своей невестки, точно была легкой щепкой и безумно боялась, что бурный поток снова унесет меня.

Джаулю Барунданди, конечно, все это не понравилось.

– Минх Сабредил, я допускаю сюда эту женщину исключительно ради тебя, а не просто по доброте сердечной. Но такие ляпсусы – вещь совершенно неприемлемая. Пока мы занимались поисками, дело-то стояло…

Внезапно он смолк. К нам приближались Радиша и Протектор. Довольно странно, что они оказались здесь, в этой части Дворца, предназначенной, в основном, для слуг. На что Душелову, безусловно, было наплевать. У этой женщины отсутствовало какое-либо классовое или кастовое высокомерие. Мир для нее делился на две половины – она сама и все остальные.

Сава, скорчившись, опустилась на корточки, уткнувшись лицом в колени. Сабредил, Шикхандини и Джауль Баржданди шарахнулись в стороны, вытаращив глаза. До сих пор Шики не видела ни одну из этих женщин.

Сава незаметно скрестила пальцы, зажатые между колен. Сабредил зашептала молитвы, обращенные к Чангеше. Джауль Барунданди просто дрожал от ужаса.

Радиша не обратила на нас ни малейшего внимания, Она прошла мимо, возбужденно говоря, что нужно выпустить кишки этим Бходи. В ее голосе, однако, не чувствовалось убежденности. Протектор, напротив, замедлила движение и внимательно оглядела нас. На мгновение меня с головой накрыла волна страха – а вдруг она и в самом деле может читать мысли? Потом Душелов двинулась дальше, и Джауль Барунданди кинулся следом, позабыв и о нас, и о Нарите, потому что Радиша бросила ему через плечо какое-то приказание.

Сава поднялась и прошептала:

– Я хочу домой.