Военком и другие рассказы

– Всяко бывает. – Печально вздохнул майор. – Вот у нас в части, где я служил. Здоровенный молодой лейтенант. Ростом под два метра. Только из училища. Прыгнул с танка на танк в парке. Машины рядышком стояли. В полуметре друг от друга. И поскользнулся. Ушибся. Дня два похромал потом в медсанчасть пошел. Положили. Через месяц в госпиталь перевели. Через полгода ногу ампутировали. А через год парень помер. В мирное время! Еще до всех этих конфликтов. В СССР ещё! И было парню двадцать пять лет.

Лозанюк перекрестился, сказал: «давай помянем хорошего человека» и они распили не чокаясь остатки коньяка. Пустую бутылку хозяин по старинной примете тут же убрал под стол.

– Так гляди, может твоему годик отслужить. Пролетит и не заметишь! Под общим нашим присмотром. Чем отмазываться. Ты подумай. Ты ведь служил – и ничего.

Главный инженер почесал затылок. Покумекал и сказал:

– Правильно ты Григорий говоришь. Мы служили и вопросов не задавали. Пусть послужит и молодежь. Тем более тут. А точно сможешь его при себе служить оформить?

– Без вопросов. Мне трое воинов нужно. Кроме твоего просил еще своего пристроить директор кирпичного завода. И заместитель главы администрации района.

– Федор Константиныч?

– Точно, он. Ты подумай! Пока вакансии так сказать есть. Подумай. Мы Егор с тобой давно корешуемся, так что тебе я в первую очередь пособлю. Подумай.

Тимофеич кивнул.

В это время в гостиную вошла жена Егора Тимофеевича с блюдом горячей, хрустящей подрумяненной корочкой икры из сазана и такими же вкусными на вид щучьими котлетками.

– А вот и второе, сейчас картошечку принесу. А чего это вы ничего не едите. Егор, ты гостя-то угощай, а то не удобно получается.

Женщина принесла сковороду с жареной картошкой, по поведению мужа и гостя сообразила, что ей среди мужчин делать нечего, что разговор у них налаживается, сказала, чтобы теперь управлялись сами, что она должна пойти к соседке и удалилась.

Майор сообразил, что она с той стороны засунула ухо под дверь и слушает, подмигнул хозяину и громко сказал:

– Умная у тебя, Егор Тимофеевич, жена. – И повторил. – Умная и тактичная. Враз поняла, что ни к чему ей тут с нами быть и нашла предлог. Умная! Ты её береги. Таких мало.

Хозяин не заметил перемены гостем мнения о его жене, кивнул, откупорил новую бутылку и разлил по стопкам.

– Не части, Тимофеич, ведь не спешим. Не на пожаре. Не горит. И заливать нечего.

– Не, не спешим, – согласился главный инженер. И хихикнул. – Точно, заливать не чего.

Потом показал на две полные, красивых форм, бутылки с водкой видневшиеся сквозь стекло серванта и добавил подняв указательный палец:

– Но есть чем!

Зам военком гоготнул и они снова хлопнулись ладонями.

Майор задумался на секунду вспоминая о чем они говорили, вспомнил и снова сказал:

– Умная у тебя, Егор Тимофеевич, жена. И тактичная. Враз поняла, что ни к чему ей тут с нами быть и нашла предлог. Умная! Ты её береги. Таких мало.

Входная дверь хлопнула, должно быть жена и вправду ушла к соседке.

Лозанюк вздохнул, выпил из фужера сок, откусил кусок котлеты, попробовал икру, похвалил, замер на минуту будто чего вспоминал, отстраненно поглядел на хозяина и продолжил:

– Вот у нас в части, когда я только начинал служить, на Северном Кавказе, ещё при социализме, был лейтенант. Из двухгодичников. Тогда были такие. Их на два года призывали. Кого после институтов, кого просто с гражданки. Иногда толковым воинам срочной службы, – майор почему-то вдруг перешел на служебную официальную терминологию, – в конце службы предлагали пойти на курсы младших лейтенантов. Теперь уже не помню толи три месяца, толи полгода их учили. В армии тогда не хватало младшего офицерского состава. Тоже и тогда умников наверху хватало. Все кому не лень армию разваливали. Позакрывали училища, взводные повысились, а замены им нету. Училища-то закрыли. Нехватка кадров. И начали из вузов после военных кафедр или вообще отовсюду набирать. Ну и так далее.

– Да я знаю! Я же служил. Сам такие курсы закончил. – Напомнил хозяин.

– Ну да, так вот, – продолжил майор – был у нас в части лейтенант. Сначала младший, потом ему лейтенанта присвоили. По фамилии Белитдинов. Зазвал он нас как-то к себе в гости с дружком моим тогдашним, Грудиным Женькой. Ну взяли портвейна, тогда мы по молодости пили всякую гадость типа «Солнцедар» или портвейн «Три семерки». Приходим. За стол сели, разлили, выпили по чуть-чуть. Ну он жену зовет, чтобы нам картошечку, вот как твоя, пожарила. Зовет, а её нет. В смысле дома нету. Он нахохлился, говорит, что наверное у соседки.

Мы ему, мол, и бог с ней, колбасу сами порежем. Мы её с собой принесли. Закусим и пойдем. А он психовать начал, раздухорился, пошел искать. Минут двадцать не было. Женька даже прикемарил. Вдруг, шум гам бежит она, он за ней, пинками подгоняет. Глядим, молоденькая девчонка. Лет шестнадцать. Не больше.