Военная агентурная разведка. История вне идеологии и политики

Автора охотно цитировал Ленин, который считал, что «Энгельгардт вскрывает поразительный индивидуализм мелкого земледельца с полной беспощадностью. Он подробно показывает, что наши «крестьяне в вопросах собственности самые крайние собственники», что «у крестьян крайне развит индивидуализм, эгоизм, стремление к эксплуатации».»

Октябрь 1927 года

21-23 октября 1927 г. объединенный Пленум ЦК и ЦКК принял решение об исключении Троцкого и Зиновьева из ЦК партии.

Ноябрь 1927 года

7 ноября, в 10-ю годовщину Октябрьской революции, во время праздничных демонстраций Троцкий и Преображенский (в Москве), Зиновьев и Радек (в Ленинграде), Раковский (в Харькове) развернули лозунги с призывами оппозиции.

В. Рапопорт и Ю. Алексеевич в своей книге «Измена Родине» (на примере маленького эпизода из произведения, касающегося 7 ноября 1927 г.) так описывают обстановку того времени, взаимоотношения между чекистами и военными, отношение военнослужащих к Сталину, показывают уровень дисциплины в армии: «Утром праздничного дня начальник Академии имени Фрунзе Р.П. Эйдеман вручил трем своим питомцам специальные пропуска и приказал немедля отправиться на задание (почетный караул при Сталине. -

B.C.). Слушатели вместе с Охотниковым — были отобраны Владимир Петенко и Аркадий Геллер — со всех ног кинулись на Красную площадь. На территорию Кремля они проникли беспрепятственно, но у деревянной калитки туннеля, ведущего на трибуну Мавзолея, вышла заминка. Охранник-грузин отказался их пропустить. Горячие парни, участники Гражданской, не спасовали перед наглостью чекиста. Они отшвырнули его, сломав при этом калитку, и бросились вперед. Через несколько секунд они были за спинами стоявших на трибуне. Охрана накинулась на новоприбывших. Вырвавшийся Охотников подскочил к Сталину, которого счел виновником этой провокационной неразберихи, и кулаком ударил его по затылку. Эйдеману удалось замять это дело».

14 ноября 1927 г. на специальном заседании ЦК и ЦКК Троцкого и Зиновьева как главных инициаторов всех мероприятий оппозиции исключают из партии.

Декабрь 1927 года

2-19 декабря 1927 г. состоялся XV съезд ВКП(б). На нем в течение 18 дней дебатировался вопрос, проводить коллективизацию в стране или нет. На проводимом после съезда Пленуме Сталин третий раз (после 1924 и 1926 гг.) попросил отставку. Мотивация: оппозиция разбита, надобность в его жесткой руке отпала. Ворошилов предложил заявление отвергнуть. Всеми при одном воздержавшемся поддержана точка зрения наркомвоенмора.

В ответ на это Сталин предложил упразднить институт генсека. Аргументация: должность создавалась после X съезда в условиях наличия сильной оппозиции, а теперь ее нет; в уставе партии пост генсека не предусмотрен; предостережение Ленина о сосредоточении в руках генерального секретаря огромной власти.

В результате голосования должность генсека осталась вместе со Сталиным: не было в партии лидера, который бы мог взять на себя ответственность за судьбу страны и которому доверяли бы сами коммунисты. В ВКП(б) сложилась ситуация, когда ее руководство просто-напросто боялось груза должности вождя, но еще больше ужасалось остаться без него.

Делегаты Пленума в кулуарах не раз обсуждали возможные кандидатуры, но альтернативы Сталину не могли составить ни «алкаш» Рыков, ни «Коля-балаболка» (так прозвал его Троцкий) Бухарин, ни «хронический лентяй и болтун» Каменев.

Утром 24 декабря 1927 г. известный психиатр Владимир Михайлович Бехтерев в экстренном порядке обследовал Сталина. Из-за этого ученый опоздал к открытию I Всесоюзного съезда невропатологов и психиатров, который начал свою работу в ту злополучную пятницу. Он появился лишь через несколько часов после открытия саммита. В ответ на вопросы коллег с раздражением бросил: «Смотрел одного сухорукого параноика!» Все почему-то решили, что это товарищ Сталин, и ужаснулись тому, как выдающийся психиатр может так отзываться о вожде всех народов. Ходили слухи, что через 15 минут о неосторожной фразе Бехтерева стало известно руководству органов госбезопасности и тут же, естественно, ее передали генсеку.

Днем ученый выступил перед делегатами с докладом, затем осматривал лабораторию Института психопрофилактики, а оттуда отправился в Малый театр на необычайно популярную в том сезоне «Любовь Яровую». Когда вернулся со спектакля, почувствовал себя плохо. Профессор Бурмин утром прописал Бехтереву постельный режим, но к вечеру самочувствие ученого ухудшилось. На сей раз вместе с Бурминым прибыли профессор Шервинский, а также два врача — Константиновский и Клименков. Оба профессора подтвердили утренний диагноз — острое желудочно-кишечное заболевание. Врачи остались дежурить на ночь. Однако в 11.45 25 декабря Бехтерев скончался.