«Военная анархия» в Римской империи

Для обоснования своих претензий на власть Аврелиан использовал тот же метод, что и Клавдий: он заявил, что тот именно его, а не брата назначил своим преемником (Zon. XII, 26)⁸⁶⁶. Нет никаких оснований принимать этот пропагандистский маневр на веру. Но у самого Аврелиана некоторые основания для своего выступления были. Как и Клавдий, он принадлежал к новой знати, выдвинувшейся благодаря своим военным заслугам при Галлиене". Почти ровесник и земляк Клавдия⁸⁶⁷, он сделал похожую карьеру в армии. Будучи не только провинциального, но и весьма скромного происхождения⁸⁶⁸,

он достиг высших постов в войске и при Клавдии возглавил всю кавалерию (SHA Aur. 18, 1). Несколько ранее он вместе с Клавдием и другими генералами участвовал в заговоре против Галлиена (Zon. XII, 25)⁸⁶⁹, и Аврелий Виктор (Caes. 33,21) именно ему приписывает план убийства императора. Так что Аврелиан вполне мог рассматривать себя как естественного преемника Клавдия. По-видимому, так его рассматривало и окружение покойного императора. По словам «Флавия Вописка» (SHA Aur. 16, 1), именно блестящее положение Аврелиана при Клавдии и привело к тому, что после смерти императора и убийства Авреола и Квинтилла он остался единственным обладателем власти (solus teneret imperium). Никто не мог и не желал соперничать с Аврелианом. Недаром он сразу же стал чеканить монеты с тем же изображением Клавдия и с той же легендой, что и Квинтилл, — divus Claudius⁸⁷⁰. И своим dies imperii он считал не тот день, когда он был признан императором или даже им провозглашен, а день смерти Клавдия, полностью пропуская кратковременное правление Квинтилла⁸⁷¹.

Автор биографии Аврелиана (SHA Aur. 37, 1) называет его государем, скорее необходимым, чем хорошим (principi necessario magis quam bono). Также (44, 1-2) он пишет, что Аврелиана нельзя считать ни хорошим, ни плохим государем (neque inter bonos neque inter malos principes), и приводит слова, якобы сказанные Диоклетианом, что Аврелиану лучше было бы быть полководцем, чем государем (magis ducem esse debuisse quam principem). Такая оценка явно отражает непростые отношения между Аврелианом и сенатом и близкими к сенату кругами. А эти отношения в огромной степени определялись курсом Аврелиана на укрепление императорской власти. Его правление стало значительным шагом на пути к созданию государства нового типа⁸⁷². Аврелиан был уже не принцеп-сом в старом смысле слова, не первым гражданином и сенатором, а монархом.

«ВОССТАНОВЛЕНИЕ ВСЕЛЕННОЙ»

Аврелиан принадлежал к тому же кругу, что и Клавдий, и стремился продолжить его политику. Внимание Галлиена было приковано исключительно к защите то от внешних врагов, постоянно вторгавшихся на территорию Империи, то от узурпаторов. Клавдий перешел к более активным действиям, стремясь восстановить единство государства. И, если верить Зонарс (XII, 26), он своей первой задачей поставил не столько борьбу с варварами, сколько войну с «тираном», т. е. галльским императором. Частично ему это удалось. И все же опасность со стороны варваров была столь грозной, что Клавдию пришлось обратиться против них. За победу над готами он, как уже говорилось, и получил почетное прозвище Готский, с которым вошел в историю. Аврелиану также пришлось воевать с варварами. Возможно, Аврелиан не сразу выступил против Квинтилла потому, что по поручению Клавдия завершал его кампанию, направленную против готов, и, видимо, об этой кампании говорит Аммиан Марцел-лин (XXXI, 5, 17), пишущий, что готов после смерти Клавдия изгнал из пределов Империи именно Аврелиан¹⁰⁶. К сожалению, источники наших знаний или фрагментарны, или не дают четкой хронологии событий¹⁰⁷. Поэтому картина войн Аврелиана с различными германскими племенами восстанавливается с трудом и является довольно общей. Аврелиан, как кажется, еще не успел прибыть в Рим в качестве императора, как ютунги попытались вторгнуться в Италию, но были отбиты. После победы над ними Аврелиан прибыл в Рим, но почти сразу был вынужден снова отправиться на Балканы, куда вторглись вандалы, к которым, возможно, присоединились языги^10К. Сражение между римлянами и вандалами было нерешительным, так что, по словам Зосима (1,48,2), обе стороны приписывали себе победу. Однако с наступлением следующего дня варвары направили к Аврелиану послов с предложением заключить соглашение. И договор был заключен. По его условиям, 2 тысячи вандальских всадников включались в римскую армию, а вандалам разрешалось вести торговлю за Дунаем (F Gr Hist. Dex. F. 7; Zos. 1,48,2; SHA Aur. 18,1). Вандалы явно поняли, что, хотя они и приписывали себе победу, до поражения римской армии было далеко, и предпочли получить конкретные

^iOb Kotuka Т. Aurélien... Р. 59-62.

'^ Alföldy G. Barbarcncinlallc und religiose Krisen in Italien // Bonner Historia-Augusta-Colloquium 1964/1965. Bonn. 1966. S. 5; Paschoud F. Notes. P. 166.

'^ Tausend К. Bemerkungen zum Wandalenenfall des Jahrcs 271 // Historia. 1999. Bd. 48. 1. S. 120.