«Военная анархия» в Римской империи

Хотя роль армии в выборе Тацита, как мы видим, была значительной, сам выбор нового императора сенаторами из своей среды в тех условиях был очень важен. Биограф Тацита говорит о радости сената в связи с тем, что он вернул себе право избрания принцепса (eligendi principis cura) (SHA Tac. 12, 1). Ему вторит Аврелий Виктор (Caes. 36, 1), прибавляя, однако, весьма важный нюанс. По его словам, эта радость была вызвана еще и тем, что право избрания императора было вырвано из «ярости военщины» (militari ferocia). И еще один момент: радость была почти всеобщей (cunctis fere laetoribus). Это fere несколько снижает впечатление от всеобщего ликования. Видимо, в Риме дело обстояло не так просто. «Флавий Вописк» передает версию, что якобы Тацит, когда ему была предложена власть, сказал, что императором лучше быть Пробу (SH A Prob. 7,1 ). Конечно, это был лишь слух (автор пишет feratur), но он мог опираться на уже существующее мнение. И не исключено, что в Риме уже была какая-то группировка, которая делала ставку на Проба. Недаром, когда после смерти Тацита и провозглашения императором нелюбимого сенаторами Флориана в Рим пришло известие о выдвижении Проба, по словам «Флавия Вописка», сенат высказался за него (illum senatus optaret), да и римский народ требовал (peteret) его признания (SHA Тас. 14, 3). Отношение про-сепатской историографии к Пробу, как об этом будет сказано ниже, ясно говорит о наличии в сенате пропробовской группировки.

ПРАВЛЕНИЕ ТАЦИТА

Некоторые историки считают Тацита типично «сенатским» императором¹⁰³⁷. Но столь категорическое суждение нуждается в некоторой корректировке. То, что сенат возлагал на нового императора надежду на возвращение чуть ли не к временам августовского паритета, несомненно¹⁰³⁸. И Тацит старался создать впечатление такого возвращения. На его монетах появляется легенда restitutor rei publicae¹⁰³⁹. Он не отказывается и от аврелиановского restitutor orbis¹⁰⁴⁰, но при этом прежде всего претендует на восстановление традиционной государственности. Первую легенду нельзя не сопоставить с официальным лозунгом Августа о начале восстановления государства (res publica restituta), освобожденного им от господства факции. В свое время это заявление первого принцепса вызвало чрезвычайно благожелательный отклик большинства граждан, видевших в этом прекращение периода хаоса и бесправия¹⁰⁴¹. Тацит явно рассчитывал на подобную реакцию. И трата им своих денег на государственные нужды, и различные моральные предписания (SHA Тас. 10) также очень напоминают поступки Августа. На монетах исчезает выражение deus et dominus¹⁰⁴². В одной из надписей Тацит именуется verae libertatis auctor (ILS 591 )¹⁰⁴³. Libertas была излюбленной темой практически всех императоров, а также узурпаторов. Каждый претендовал либо на восстановление свободы, либо на ее сохранение. Не стоял в стороне от этого и Аврелиан¹⁰⁴⁴. Но для Аврелиана, как и для его предшественников, свобода была связана с личностью самого императора— Libertas Augusta. Тацит же претендует на возрождение подлинной свободы, связанной скорее со свободной активностью сената, чем с деятельностью принцепса. Даже его претензия на родство с великим Тацитом и забота о сохранении и распространении

его сочинений (SHA Тас. 10, 3) тоже говорят о демонстративной принадлежности к антидеспотической традиции.