«Военная анархия» в Римской империи

ствовании этого, уже третьего по счету, Валериана не приходится. О брате Галлиена (не называя его по имени) пишут Евтропий (IX, 11, 1) и Зонара (ХП, 26), и известно, что в 266 г. он был ординарным консулом. В Малой Азии была найдена надпись с упоминанием Ли-циния Валериана, который назван «братом августов» (àôeXxpôv twv ZeßaoTcbv)⁶²⁶. Уже отмечено, что этот Валериан не имеет никакого титула, а автор надписи ошибся в его родстве с правящими императорами, ибо для одного августа он был братом, но для другого сыном⁶²⁷. Известно также, что сам он не был ни цезарем, ни августом и что не дошло ни одной монеты с его именем⁶²⁸. Были ли причиной этому какие-то внутренние интриги в императорской семье (что, разумеется, не исключено), или сознаваемая отцом неспособность сына к правлению, сказать трудно. Автор биографии всячески хвалит этого Валериана, говоря о его наружности, скромности, образованности и нравственности, явно противопоставляя его ненавистному Галлиену. Но он полностью молчит о его качествах правителя, полководца, администратора. Единственная должность, какую Галлиен, став уже единоличным правителем, доверил своему сводному брату, была должность консула, что было знаком почета, но не более того. Но и в этом случае его коллегой император сделал Луцилла, которого «Требеллий Поллион» называет близким (propinquus) человеком (SHA Gal. 12, 1), т. е. даже в этом случае ставя сводного брата под надзор «своего человека». С другой стороны, приведенная азиатская надпись показывает, что в представлениях современников этот Валериан не отделялся от правящей семьи. Позже он погиб то ли вместе с самим Галлиеном под стенами Медиолана (Eutrop. IX, 11, 1), то ли во время кровавых беспорядков в Риме после прихода туда известия об убийстве Галлиена вместе с другими родственниками и ближайшими соратниками убитого императора (Zon XII, 26). Только уже позже в просенатской историографии возник образ Валериана в противовес фигуре Галлиена.

Тем временем снова обострилась обстановка на Дунае. Несколько племен объединились для грабежа приграничных римских территорий. По словам Зосима (I, 31, 1), это были кроме уже известных готов

и карпов, еще бораны и уругунды. Эти два последних народа упоминает только Зосим; поэтому что-либо сказать о них довольно трудно. Считается, что уругунды — это бургунды⁶²⁹. Правда, когда бургунды (или бургундионы) впервые были засвидетельствованы как противники Рима в 279 г., они жили в районе Рейна (Zos. I, 68, 1). В связи с этим возможны два варианта: или за прошедшие четверть века бур-гунды мигрировали на запад и из района Дуная переселились в район Рейна, или речь идет о какой-то части бургундов, которая жила восточнее другой части, поскольку Зосим недвусмысленно говорит, что все названные им племена жили вокруг Дуная (nEpÌTÒvlcnpov). Надо, однако, заметить, что больше об этих восточных бургундах мы ничего не слышим. Это можно объяснить тем, что они соединились со своими соплеменниками на Рейне⁶³⁰ или же растворились среди других германских племен, обитавших в восточной части германского мира. Наконец, вполне возможно, что уругунды на деле не имели никакого отношения к бургундам и речь идет только о случайном совпадении названий. А так как уругунды больше не упоминаются, то об их дальнейшей судьбе ничего не известно.

Другое племя, которое впервые появляется на исторической сцене, — бораны. Они появляются внезапно и позже тоже исчезают из поля зрения античных и византийских авторов. Их этническая принадлежность спорна; их считают то германским, то иранским (скифосарматским), то даже протославянским народом⁶³¹. Высказано было также мнение, что это греческое слово (впервые тогда появившееся) могло обозначать просто «людей с севера»⁶³². Однако Зосим называет их наряду с вполне реальными пародами, так что скорее всего и боранов надо считать подлинной этнической группой. Объединение всех этих племен показывает, что для варваров этническая принадлежность не играла никакой роли. Говоря о боранах, мы тоже сталкиваемся с трудностью, пытаясь определить местонахождение этого

племени. С одной стороны, Зосим, как было сказано выше, говорит, что все племена, которые он упоминает, следовательно, и бораны, жили вокруг Дуная. Но в том же параграфе он уже пишет, что бораны получили от боспоритов корабли, с которыми они предприняли морской поход. Означает ли это, что в данном случае речь идет о какой-то другой группе боранов, которая в отличие от дунайской группы обитала у границ Боспорского царства, или же для Зосима «вокруг Дуная» означало неопределенное пространство за Дунаем? Решить это вопрос окончательно пока невозможно.