Военная история Древнего Египта Том I. Возникновение и развитие завоевательной политики до эпохи крупных войн XVI-XV вв. до х.э.

Наконец, следует упомянуть и о племени хабири, которое появляется в Палестине и в Сирии, начиная с XIV в. до х. э. и название которого особенно часто встречается в амарнских письмах. Судя по целому ряду документов, эти племена населяют некоторые области Передней Азии уже с середины 3-го тысячелетия. Так, воины хабири упоминаются в хеттских источниках, которые относят их ко времени аккадского царя Нарамсина, а также в эламских надписях Варад-Сина и Рим-Сина.[302] Далее, племена хабири упоминаются и в надписях, найденных в архивах столицы Мари и относящихся к XXI в. до х. э. Письма,обнаруженные в этих архивах,ярко характеризуют борьбу оседлых племен с кочевыми племенами sutû, жившими вдоль Евфрата в областях Hît и Rapiqu, с племенами Qutu, Turukku и Какти, жившими к востоку от Тигра, а также с племенами ḫabiri, Benê-ia-mina и Benê-si-im-a-al. [260] Племена хабиру в этих текстах упоминаются наряду с племенами, которые носят чисто семитские названия детей юга и детей севера , следовательно, все эти племена входили в одну группу западносемитских племен.[303] Название племени хабири встречается далее и в надписях, происходящих из Нузи и относящихся к XV в. до х. э.[304] Но особенно часто название «хабиру» встречается в амарнских письмах, в которых неоднократно упоминаются хабиру, захватывающие один город за другим в Палестине и в Сирии. Это название «хабиру» перемежается с названием «СА-ГАЗ», которое по всем признакам является идеограммой слова «хабиру». И в том и в другом случае мы встречаем чтение Ḫabiri^ki и SA-QAZ^ki, следовательно, в данном случае имеется в виду название племени.[305] В настоящее время можно считать доказанным, что это племя хабиру тождественно с библейским племенем евреев, поскольку фонетически имеется полная возможность отождествить клинописное Ḫа-bi-ru с древнееврейским .[306] Этим этническим названиям соответствует и древне-египетское , которым египтяне обозначали пленных, захваченных в Палестине во время своих завоевательных походов.[307]

Этот пестрый разноплеменной состав Палестины, Финикии и Сирии препятствовал образованию в этих странах единого сильного государства. С другой стороны, племенное многообразие способствовало завоеванию этих стран могущественными завоевателями. Коалиции различных сирийских, финикийских и палестинских племен, не связанных между собой в племенном и культурном отношении, не объединенных в достаточной степени экономическими и политическими интересами, были рыхлыми образованиями, которые не могли дать достаточно сильного отпора иноземным завоевателям. Поэтому Палестина, Финикия и Сирия, состоявшие из разрозненных и слабых «карликовых» государств, быстро стали добычей египетских завоевателей, вторгшихся в Палестину в XVI в. до х. э.

Одной из важных причин завоевания Египтом Палестины, Сирии и Финикии была та крупная роль, которую они играли в экономической жизни Египта. Египетское хозяйство нуждалось в естественных богатствах этих стран. Благодаря давно установившейся торговле египтяне получали из Палестины, Сирии и Фикикии различные товары. При помощи завоевания египетские фараоны старались расширить размеры торговли и увеличить получение различных ценностей благодаря захвату добычи и взиманию дани. Анналы Тутмоса III и амарнские письма вскрывают эту основную экономическую причину египетских завоеваний в Передней Азии.

Одной из важнейших статей вывоза из Финикии и Сирии было зерно, которым были столь богаты плодородные земледельческие районы [261] этих стран. Так, в письме некоего Хибия знатному аристократу говорится о том, что страна Амурри богата зерном:

«... спустился из страны Амурри и сказал мне: «Много зерна в стране Амурри до тех пор, пока не придет начальник (раби) от царя, моего господина».[308]

Не ограничиваясь получением зерна, которое поступало в виде товара благодаря торговому обмену, египетские фараоны налагают на подвластных им князей Сирии дань зерном. Это видно из письма северносирийского князя Шум-Адду египетскому фараону:

«Царю, моему господину, моему солнцу скажи. Так говорит Шум-Адда, слуга царя, моего господина: «К ногам царя, моего господина я припадаю семь раз и семь раз. С тех пор как царь, мой господин, написал мне о зерне, я отвечаю: «Оно испорчено». Пусть царь, мой господин спросит своих наместников (amêlūtu-rabisi-šu), приносили ли (его) наши отцы со дней Кузуны, нашего отца».[309]