Военная история Древнего Египта Том II. Период крупных войн в Передней Азии и Нубии в XVI-XV вв. до н.э.

Эти крупные военные успехи египетского войска и удачная переправа через Евфрат отдали в руки египтян не только западное, но и восточное побережье Евфрата. Судя по тексту «Анналов», Тутмос III, реализуя эти успехи, двинулся на юг, отчасти по реке, отчасти по ее восточному берегу, «захватывая города, опустошая области этого врага презренной страны Нахарина».[98] Очевидно, сопротивление митаннийского войска было полностью сломлено. Египетский летописец образно рисует деморализацию разбитого противника, стремительно отступавшего на юго-восток, говоря, что «ни один из них не оглядывался, [134] так как они бежали дальше, как стадо диких зверей пустыни».[99] В надписи из Джебель-Баркала полный разгром митаннийского войска подчеркнут указанием на то, что митаннийский царь принужден был обратиться в бегство и что фараон «разыскивал презренного врага в иноземных странах Митанни. Он бежал от фараона в страхе в другую страну, в отдаленное место».[100] Очевидно, Тутмос III ограничился опустошением западной части Митаннийского царства и не счел нужным преследовать митаннийского царя, бежавшего в далекие восточные части своего государства. Считая, что египетские войска полностью выполнили стратегические задачи данной кампании, которые заключались в разгроме митаннийских войск, переправе через Евфрат и опустошении западных областей Митаннийского царства, Тутмос III поставил памятную плиту на берегу Евфрата, около плиты, которая была поставлена близ Нии Тутмосом I. Об этом сообщается как в «Анналах», так и в надписи из Джебель-Баркала.[101] По-видимому, установка памятной плиты на берегу Евфрата была тем торжественным моментом, который должен был ознаменовать завершение победоносного похода.

Однако на обратном пути Тутмосу III пришлось преодолеть некоторое сопротивление отдельных областей и городов Сирии, которые все еще не были окончательно покорены египтянами. Аменемхеб сообщает в своей автобиографии, что «он видел победы царя» «в стране Сенджера», когда он «совершил там большое побоище».[102] Далее, на этом обратном пути египетскому войску пришлось снова вступить в борьбу с князем Кадеша, который, видимо, пытался использовать сложившуюся обстановку, чтобы поднять восстание против фараона. Однако, располагая все еще достаточно крупными силами, Тутмос III «захватил город Кадеш».[103] Наконец, Аменемхеб сообщает, что он «снова увидел победы его величества в презренной стране Тахси, у города Мериу». Все эти сражения, описанные Аменемхебом, были не случайными небольшими стычками, а довольно значительными битвами, во время которых было окончательно подавлено сопротивление отдельных все еще непокорных сирийских областей и городов. Аменемхеб описывает подвиги, которые он совершил во время этих сражений, и награды, которые он получил от фараона.[104]

Прочно закрепив свое господство в Сирии, Палестине и Финикии, Тутмос III принял особые меры к тому, чтобы князья ливанских областей регулярно снабжали финикийские гавани всем необходимым как для отправки этих ценностей в Египет, так и для постоянного снабжения египетских гарнизонов и войск, направляемых в Сирию.[105] Таким образом, эти финикийские гавани стали экономической базой египтян в Финикии [135] и тем связующим звеном, которое постоянно соединяло Египет с его владениями в Передней Азии. Особенно существенно то, что финикийские города и области должны были платить ежегодные подати Египту. Тем самым эти завоеванные страны были как бы и в экономическом отношении введены в состав египетского государства.