Военная хитрость

Успешно применял Платов традиционный казачий прием, называемый «вентерь» (схема 8). У местечка Мир Платов устроил неприятелю засаду. Казачий полк Сысоева скрытно занял местечко, впереди на дороге в Кареличи стала заставой сотня, слева и справа от дороги — две сотни. Атаман рассчитал, что с приближением неприятеля застава, занимавшая дорогу, предпримет ложное отступление и таким образом увлечет за собой противника, а затем у местечка Мир развернется и вместе с полком Сысоева ударит с фронта; сотни же, находящиеся в засаде, ударят во фланг. В донесении об исходе этого боя Платов писал, что полки неприятеля потеряли около 250 человек.

Находчивый и решительный казачий атаман еще не раз отличался в различных боях и сражениях. Так было и при взятии хорошо укрепленного французского города Намюр. Подступив к Намюру 4 февраля 1814 года, Платов выслал в город парламентера с предложением коменданту сдаться. Последовал ответ: «Река обагрится кровью, а города не сдам. Храбрость и решительность французов всем известны». Казаки ответили сильным огнем артиллерии. Ночью Платов приказал разводить в разных местах огни, чтобы создать видимость, будто к нему беспрестанно подходят новые подкрепления. Этой же ночью казаки взяли город штурмом. После падения Намюра захваченный в плен французский комендант недоумевал: где же находится русская пехота, неужели только одни казаки штурмовали город? И когда ему объяснили, в чем дело, обескураженный француз сказал: «Я должен быть расстрелян за мою оплошность».

Военная хитрость широко использовалась и в ходе русско-турецкой войны 1877–1878 годов. Так, благодаря скрытности и введению противника в заблуждение в июне 1877 года была блестяще осуществлена переправа главных сил русской армии через Дунай в районе Зимницы.

Для окончательного выбора места форсирования русское командование тайно проводило рекогносцировку. Успех переправы, по мнению командования, зависел от внезапности, с которой она будет произведена, для чего решили демонстрировать подготовку к переправе в различных местах. Истинное место переправы оставалось секретом даже для чинов главной квартиры и было сообщено только начальнику 14-й пехотной дивизии генералу М. И. Драгомирову, батальоны которого вместе с 4-й стрелковой бригадой должны были начать переправу. Корпусам давались демонстративно-ложные направления для выдвижения и предписывалось провести целый ряд отвлекающих действий. Главной демонстрацией была действительная переправа нижнедунайского отряда у Галаца.

У Ольтеницы также показывались приготовления к переправе: были поставлены батареи, заготовлялись лодки. Кроме того, с 12 июня начался обстрел из орудий осадных батарей Рущука, а с 13 июня — обстрел Никопола, продолжавшийся три дня. Обстрелом этих городов решалась также задача обеспечения флангов переправляющихся войск.

Все мероприятия по подготовке форсирования Дуная проводились с учетом сохранения тайны. Иностранных корреспондентов в армии обязали не сообщать никаких сведений о расположении и численности войск, а равно и никаких предположений относительно предстоящих действий; было сделано предупреждение, что в случае неисполнения этого условия они будут высланы из армии.

Чтобы отвлечь внимание турок от направления главного удара, в ночь на 10 июня в районе Галаца и Браилова начал форсирование Дуная нижнедунайский отряд (14-й армейский корпус) генерала А. Е. Циммермана. Одновременно распространялся слух, что переправа главных сил состоится у Фламунды. Командиру 9-го корпуса генералу Н. П. Криденеру приказали начать переправу против деревни Сяки (у Никопола) 15 июня вечером. Штаб главнокомандующего преднамеренно переместился в сторону от действительного места форсирования. Войска подошли к Зимнице лишь в ночь на 14 июня, тщательно соблюдая маскировку. Район сосредоточения охранялся казаками.

Противник был дезориентирован. Посетивший Систово (город, расположенный против Зимницы) главнокомандующий турецкой армией Абдул-Керим-паша, показав на ладонь, заявил окружающей его свите: «Скорее тут у меня вырастут волосы, чем русские здесь переправятся через Дунай!». Корреспондент газеты «Новое время» В. Буренин писал в дневнике: «Переправа у Систова была приведена в исполнение столь внезапно... что ее свидетелями оказались лишь войска, бывшие в деле. Не только турки не ожидали ее здесь, но и никто не ожидал. Даже для высших лиц в армии, говорят, она была сюрпризом... даже корреспонденты на этот раз были обмануты и прозевали главную переправу».

Другим ярким примером военной хитрости в войне с Турцией явился ночной штурм Карса в 1877 году (схема 9). Военные авторитеты считали Карс неприступной крепостью. Так, французский генерал де Курси, находившийся при Кавказской армии, заявил командующему генералу И. Д. Лазареву: «...я видел карские форты, и одно, что я могу посоветовать, это не штурмовать их: на это нет никаких человеческих сил! Ваши войска так хороши, что они пойдут на эти неприступные скалы, но вы положите их всех до единого и не возьмете ни одного форта!».