Военная хитрость

Голландия была главной базой для тайной разработки немецкой подводной лодки типа «U» в начале 20-х годов. Работы секретно осуществлялись на вспомогательной крупповской верфи «l.v.S.» в Гааге и проводились совместно с Крупном, фон Сектом и адмиралом Бенком, командующим немецким флотом. В начале Крупп тайно направил в Голландию 30 морских конструкторов и инженеров в сопровождении двух немецких офицеров. Затем, для того чтобы начать производство лодок, «l.v.S.» продало чертежи подводных лодок Японии, Испании, Финляндии, Турции и самой Голландии. Кроме того, несколько военно-морских офицеров и инженеров скрытно через Гаагу отправились в эти страны для наблюдения за строительством. В Финляндии тайно началось строительство лодок — прототипов немецких 250-тонных субмарин (от U-1 до U-24), которые потом широко использовались во время Второй мировой войны. Одновременно «l.v.S.» вступила в секретные переговоры с испанским диктатором Примо де Риверой о строительстве в Кадисе 470-тонной подводной лодки, ставшей прототипом «флагманских» лодок U-25 и U-26. Кроме того, Испания, Турция и Финляндия, нарушая Версальский договор, разрешили немецким командирам и экипажам проводить ходовые морские испытания. Это, как было признано позднее, позволило «обучить скрытно военно-морской немецкий персонал без дипломатических осложнений для рейха».

Работы на верфях Финляндии, Голландии и Испании имели большее значение для будущего подводного флота Германии. К 1934 году построенные корпуса и части не менее чем 12 подводных лодок типа U были скрытно переправлены на немецкую военно-морскую базу в Киле, ожидая только приказа о начале сборки.

Флоту, кроме того, удалось приобрести 6 боевых морских самолетов FF-49. Для введения общественности в заблуждение они содержались и обслуживались частной авиационной транспортной компанией «Аэро Лойд» (впоследствии «Север») в Киле и Нодерни и тайно использовались флотом для учебных стрельб, учений по маскировке, буксирования целей и обучения летчиков. Последние из этих старых самолетов оставались на вооружении до 1934 года. Несколько бывших летчиков морской авиации — участников Первой мировой войны, которые все еще служили на флоте, начиная с 1924 года, получили возможность пройти курс переподготовки в обстановке строжайшей секретности в авиаспортивной компании в Варнемюнде.

Версальский договор (ст. 171) запрещал иметь танки и бронетранспортеры (за исключением тех, что использовались полицией). Поэтому рейхсвер хитрил и для введения в заблуждение общественности использовал на маневрах макеты танков, к большому удивлению зарубежной прессы, которая давала фотографии и описания этих картонных и брезентовых муляжей. Но реальность была менее комичной, так как рейхсвер и немецкая промышленность все это время были заняты скрытной разработкой и строительством танков и бронетранспортеров. Небольшое количество последних, которое разрешалось иметь немецкой полиции, было нескольких типов, но все одинаковой (устаревшей) конструкции. Затем Булонское соглашение от 23 июля 1920 года разрешило полиции увеличить количество бронетранспортеров до 150 единиц, а рейхсверу иметь 105 бронетранспортеров — по 15 единиц для каждого моторизованного транспортного батальона, приписанного к каждой из 7 дивизий. Разработка машин должна была одобряться Контрольной комиссией, а производство — подвергаться ее инспекции. Это означало, что старые модели бронетранспортеров можно было заменять новыми. Ну а в политическом отношении немцы фактически обманывали Контрольную комиссию вплоть до ее ликвидации в начале 1927 года.

Сект был приверженцем мобильных формирований, но отдавал предпочтение кавалерии, а не бронесилам для достижения этой мобильности. Однако по его указанию еще в 1919 году канцелярия войск скрытно организовала небольшой специальный отдел для изучения бронетанковой техники и вооружения. К 1921 году инспекция моторизованных войск, выросшая из этого спецотряда, уже управляла всеми моторизованными частями, включая тайно созданные танковые силы.

Результатом инициативной работы, скрытно проделанной Джозефом Вольмером, единственным немецким конструктором и изготовителем танков во время Второй мировой войны, а также конструкторами Круппа, явилось то, что современный танк был разработан, как писал позднее в своих мемуарах Крупп, уже в 1926 году. В том же году немецкий инженер по имени Книпкамп начал работать в Heereswaffenamt с целью координации деятельности различных промышленных фирм, занимающихся секретными опытно-конструкторскими разработками бронесил.

Эти разработки позволили вскоре приступить к производству нового танка, полевые испытания которого проводились в России, в обстановке строгой секретности. Полигоном был избран танковый центр под Казанью. Немецкие техники постоянно находились в Казани начиная с 1927 года. Там, на различной местности и в разнообразных погодных условиях, было испытано несколько моделей танков и бронетранспортеров.