Военная контрразведка. Эпизоды борьбы

С врагом бороться — силушка и знания нужны. Только слабость не прощает, только бессилие не забывает».

А после этих слов, сказанных молча себе, она предалась общественной жизни. Феню выбрали в состав райкома комсомола города Локоть. Потом она стала заведующей женотделом в райкоме партии. Окончила юридические курсы. Стала нотариусом, членом суда, увлеклась стрельбой.

Потом, по призыву Хетагуровой, уехала строить Комсомольск-на-Амуре. В Хабаровске работала оперуполномоченным в аппарате управления НКВД — боролась с сектантами, расхитителями, бандитами.

Вскоре вышла замуж за коллегу оперуполномоченного Борисова, которого перевели в Ленинград. Он был коренным жителем Северной Пальмиры.

В июне 1940 г. Федосья Борисова тоже оказалась в северной столице. Война застала сотрудницу НКВД внезапно, как и всех советских людей. За каких-то полгода голодной блокады Федосья Федосьевна потеряла свою монументальность, сбавила вес. Ещё бы — голодала, как все…

Прыгала по крышам, сбрасывая или туша на месте зажигалки, обслуживала через Ладогу Дорогу жизни. Помогала, чем могла, родственникам мужа. Одним словом, метеор, а не женщина — везде успевала.

Потом с ней познакомились работники Особого отдела Краснознаменного Балтийского флота. Забрали её в Ленинградскую морскую базу КБФ. Предложили работу по обслуживанию морских госпиталей. На первый взгляд объекты слабые в смысле разведывательных устремлений гитлеровских спецслужб, но старший оперуполномоченный Федосья Борисова нашла сферу приложения своего богатого опыта и на этих объектах.

Как-то через агентуру она получила сигнал, что один из медиков с высшим образованием стал проводить с врачами странные беседы по склонению их к измене Родине. Нужно было перепроверить эти сведения. И вот на её столе лежат несколько исписанных мелким почерком донесений. Она читает, и кровь приливает к щекам:

«Как же так можно вести себя в годину тяжелейших испытаний?! На нас напал враг, а не мы на него. А этот тип твердит: «Люди, бегите из страны, потому что Германия нам родная страна, она добра желает». Что он, не видит, что фашисты сделали за несколько первых месяцев войны? Нет, он настоящий враг!»

Она ещё раз перепроверила эту информацию. Факты подтвердились. И только после этого материалы с делом, назовем его «Предатель», стали достоянием Особого отдела НКВД Ленинградской морской базы КБФ.

А вот другой случай, когда сотрудница военной контрразведки предотвратила идеологическое разложение среди медперсонала одного из оперативно обслуживавших госпиталей.

Один санитар стал активно распространять сведения антисоветского содержания с призывами бросать оружие и сдаваться немцам. Сначала медперсонал считал его чуть ли не больным на голову, но потом выяснилось, что он вполне здоров и обиделся на власти за отсидку в тюрьме — обворовал магазин…

Всяких историй было много за время блокады.

* * *

В 1943 г., как известно, Особые отделы приобрели новое название — Смерш. Федосья Борисова стала старшим лейтенантом госбезопасности. 18 января 1943 г. силами Ленинградского и Волховского фронтов блокада была прорвана, а через год она была полностью снята.

Госпиталя пошли вслед за фронтами загонять фашистского зверя в берлинское стойло. Чего только не насмотрелась сотрудница Смерша. Были и казусы.

Так, развернули госпиталь в Койвисто (теперь это Приморск), стали принимать раненых с островов Биорки, Тюрисари, Пейсари. Госпиталь так и шел за армией, за частями, личный состав которых отбивал эти острова у противника.

Сотруднице Смерш доложили, что среди раненых какой-то иностранец. Заинтересовалась Борисова этим человеком.

Одежда раненого была окровавлена, изодрана, ее сразу выбросили. Неизвестного ночью подобрали на поле брани, почти без сознания. Подошел врач к чекистке и говорит:

— Этот тип, наверное, вашу службу заинтересует. Он, очевидно, не немец, а финн. Посмотрите, поговорите.

— А откуда известно, что он финн? — спросила контрразведчица.

— Говорит не по-нашему и не по-немецки, впрочем, и на финский язык его речь очень мало похожа.

Сотрудница Смерш решила сама поговорить с ним. Зашла в палату, присела у кровати. Пыталась заговорить с ним. Человек произносил странные слова. Решила подождать несколько дней, понимая, что лечат не только медикаменты, но и время. Зашла снова в палату и спрашивает его:

— Ты сам-то откуда будешь?

На лице появилась маска осмысленности. И вдруг он отвечает:

— С Урала! С Урала я буду!

Оказалось, свой боец был. Просто от болевого шока в результате контузии стал заговариваться…

Летом 1944 г. Борисова трудилась в администрации госпиталя для выздоравливающих офицеров. Приходилось работать и с военнопленными. Последние вели себя, со слов Федосьи Федосьевны, послушно — отвечали на все поставленные вопросы. Эсесовцы были высокомерны, но спесь с них быстро сбивали разоблачениями их участия в конкретных преступлениях.

Со слов Елены Серебровской, побывавшей у нее дома в северной столице: