Военная контрразведка. Эпизоды борьбы

Через минут десять вернулся врач и сообщил, что шеф и главный врач на обеде и скоро приедут в клинику. Прошло почти полчаса, и они прибыли. Шульц — шеф клиники, Шнайдер — главный врач. Шеф, протянув руку Смирнову, заметил:

— Извините, что заставил вас ждать. Я не знал точного времени вашего приезда.

— Прежде, чем встречаться с соотечественником, я хочу знать историю его болезни. Этого желает и мой врач, — нахмурив брови, процедил сквозь зубы Смирнов.

— Мне интересен диагноз вашего пациента, — подтвердила Инга.

— Разве вы не информированы, что ваш соотечественник Федотов болен проказой? — Шульц вопросительно посмотрел на Смирнова.

Военный контрразведчик был ошеломлен этой новостью. Врач Шмидке изменилась в лице и, виновато взглянув на офицера, односложно стала повторять, что она ничего не знала о характере заболевания. Только теперь Смирнов сообразил — это очередная ловушка.

— С какой целью этого больного вы пригласили в клинику? — спросил Смирнов.

— Мы это сделали по настоятельной просьбе больного Федотова.

— Вы же врач и прекрасно знаете, что проказа — это особое

инфекционное заболевание, общение с такими больными исключено, — со сталью в голосе вещал подполковник. — Как вы намерены осуществить нашу встречу с больным?

— Да, конечно, это самое страшное заболевание, но он, бедняга, так просил, так просил о встрече, — бормотал Шульц. — Если всё же вы пожелаете встретиться с больным, мы примем все меры безопасности. У нас есть специальные костюмы, и встреча будет происходить в комнате, отгороженной от больного толстым органическим стеклом.

— Хорошо, — сказал Смирнов, — готовьте все меры безопасности для комиссионного осмотра больного. В состав комиссии должны войти, кроме нас с доктором Шмидке, шеф клиники Шульц, главный врач Шнайдер, лечащий врач и представитель эпидемической службы города. А пока пригласите лечащего врача с историей болезни.

Через несколько минут принесли папку с историей болезни и фотографиями больного. Шнайдер, передавая её в руки доктору Шмидке, пояснил, что лечащий врач не мог прийти, т. к. находится в карантинной зоне, а поэтому не будет участвовать во встрече с больным в составе группы.

— Позвольте! Почему же тогда ваш дежурный врач пытался направить нас прямо к лечащему врачу? — с возмущением обратился Смирнов к Шульцу.

— Не может этого быть, — возбужденно произнес шеф клиники.

— Ну, тогда пригласите его сюда, и мы быстро установим истину, — заметил Смирнов.

Шульц, несколько растерявшись, распорядился немедленно вызвать дежурного, но его якобы не оказалось на месте — он вовремя ретировался. Как потом выяснилось, это был не врач, а сотрудник полиции.

Врач Шмидке, просмотрев историю болезни, констатировала, что Федотов действительно болен проказой.

«Как же так, — подумал Смирнов, — получается, чтобы избавиться от меня, они хотели заразить этой неизлечимой болезнью? Но этот план провалился, и Шульц будет отрабатывать какой-то запасной вариант своей реабилитации. Надо же исправить неприглядную картину, которую он рисовал вместе с художниками из спецслужб».

* * *

Скоро все в составе указанной группы, облачившись в спецодежду, отправились в бокс к больному. Это была небольшая комната, перегороженная двухслойным стеклом со столом с переговорным устройством.

Усевшись за столом, Смирнов за стеклом увидел какое-то чудовище. Все его открытые части тела были покрыты высоко поднятыми струпьями. Оно медленно двигалось по комнате и что-то жевало.

Когда представитель советской миссии поздоровался с ним, Федотов бодро и радостным голосом ответил:

— Здравия желаю, товарищ Смирнов…

А дальше он попросил разыскать его родственников и сообщить им о его несчастной судьбе. Смирнов записал все установочные данные и объяснил ему о невозможности в настоящее время, при таком обострении болезни, его репатриировать на Родину.

Федотов с пониманием отнесся к словам советского офицера И грустно промолвил:

— Да я и сам понимаю нереальность своей просьбы.

— Тогда скажите, кто вам посоветовал встретиться со мной? — громом прогрохотали слова Смирнова.

— Лечащий врач Манфред, — последовал ответ…

Возвратившись в кабинет шефа клиники, Смирнов отклонил предложение Шульца выпить кофе. Сухо распрощавшись, вместе со Шмидке направился к машине. Всю дорогу на обратном пути Смирнов молчал. Он был возмущен этой гнусной провокацией.

Шмидке сидела на заднем сидении. Она сначала молчала, а потом расплакалась. Пришлось остановить машину и успокаивать её. Шмидке только теперь поняла, какая смертельная опасность была уготована ей вместе с советским офицером и призналась, что не была осведомлена об этом коварном плане. Ею решили пожертвовать ради достижения главной цели. Это и есть нравы западной цивилизации.

Смирнову стало жалко эту женщину. Она упала ему на грудь и ещё больше разрыдалась, живо представляя, как её дети могли остаться сиротами. Он, как мог, стал её успокаивать. Потом предложил зайти в кафе. Она согласилась.

— Ах, как я была беспечна! — всё повторяла и повторяла Шмидке, а потом неожиданно спросила: — Что я должна сказать своему начальству?